Неужели он не сможет перебороть свое глупое упрямство и будет забивать клин в отношения между отцом и его матерью? Так и не примет никогда Уильяма? А ее, Лану?..
Она помнила, как он выглядел, когда его принудили повесить портрет бабушки Тэннер у себя в спальне. Внешне он выказал услужливость, но скорее всего, как только вернется домой, сразу же снимет картину. Сейчас в моде иная живопись. Что любит мистер Сейвин на самом деле? Абстракционизм? Кубизм?.. Но уж не реалистическое искусство старых мастеров, это точно…
После обеда они вернулись в поместье. Солнце еще не зашло и окрашивало небо своими золотистыми лучами. Доминик предложила Джун осмотреть розарий и новый бассейн. Как только две пожилые дамы во главе с Уильямом ушли, Стив повернулся к девушке.
— Ну… — он указал на лестницу, — поднимемся в спальню?
Лана преувеличенно сладко улыбнулась.
— Я, кажется, ничего не забыла в твоей спальне.
— Жаль, ты там желанная гостья.
— У тебя, видимо, сложилось неверное впечатление обо мне.
— Напротив. Я же не предлагаю тебе руку и сердце. Но постель… — Он усмехнулся, но в его глазах появились веселые бесенята. — Я хотел бы увидеть прямо сейчас твои длинные волосы в беспорядке разбросанными по шелковой подушке.
— И бабушка будет присматривать за нами?
Стив рассмеялся.
— Думаю, бабуле стоит уйти.
— Интересно, как ты ей об этом скажешь. — Преодолевая смущение, Лана постаралась изобразить на лице полное равнодушие и направилась в холл.
Ну просто невозможно понять, чего добивается этот человек? Обернувшись назад, Лана увидела, что он смотрит ей вслед. На этот раз лицо, не скрытое маской невозмутимости, отразило море эмоций. Он же хочет ее! Эта резкая перемена испугала. Ей стало не по себе под таким взглядом. Вдвойне трудное состояние, если ты хочешь быть соблазненной. Если ты сама желаешь близости. Главное сейчас никак не выказать своей слабости. Не дать высокомерному мужчине повода насмешничать.
— Ты уже готов смириться с замужеством матери? — язвительно спросила Лана, пытаясь тем самым охладить томительно жаркую атмосферу.
Вот тут лицо Стива отразило всю меру злости, на которую он только способен.
— Что ты хочешь этим сказать? — Он взглянул на троицу, гуляющую по саду. — Я просто не хочу причинять боль матери.
— Возможно, ты заблуждаешься насчет своей матери. Она вполне может самостоятельно позаботиться о себе. Доминик далеко не слабая…
— Слабая? Мама? Конечно же нет! То, что ты пришла к такому выводу, означает, что ты умеешь слушать и слышать. Моя мать должна была много работать после смерти отца. Многие женщины на ее месте сломались бы. Вот поэтому я не могу и не хочу причинять ей боль. Есть люди слабые, которые совершенно не умеют переносить невзгоды… Мама к таким людям не относится.