— Если же и собственный организм, и достижения медицины меня подведут, — насмешливо протянула Дана, — и я все-таки забеременею, то ни за что не стану убивать своего ребенка.
Кейн скептически поднял бровь.
— Поверь мне, Дана, ребенок меняет все. Всю твою жизнь.
— Неважно, — твердо ответила она. — Это мой выбор, мне и отвечать.
— А как же я, отец?
— Это зависит только от тебя. Я знаю, что ты не хочешь ребенка, и не стану ничего от тебя требовать.
Он покачал головой.
— Все это теории. А реальность — совсем другое. Ты никогда не сталкивалась с такой ситуацией… и, надеюсь, не столкнешься впредь. — Сжав ее лицо в ладонях, он притянул Дану к себе и прошептал: — Что толку говорить об этом? Не будем ничего усложнять, и пусть наслаждение защитит нас от боли.
Она не знала и не могла определить, пробита ли брешь в стене, которой Кейн отгородился от нее. Знала только, что его поцелуи, прикосновения ласковых рук, жар его желания согревает не только тело, но и сердце, что восторг его объятий заставляет забыть обо всем, что уже неважно, защищен он или нет, — она готова согласиться на любые условия, только бы не лишиться этого счастья!
Однако стоило рассеяться волшебству близости, как на поверхность вновь всплыли те же тревожные мысли — о его женитьбе, о недоверии к ней. И, когда Кейн, поднявшись с постели, объявил, что ему пора идти, Дана почувствовала себя обманутой, почти брошенной.
Прощай… до следующей встречи, думала она, провожая его тоскливым взглядом. По крайней мере, можно не сомневаться, что следующая встреча состоится. Вот и все, чего достигла она сегодня вечером. Если не считать полученных сведений об отношении Кейна к незапланированной беременности.
Она даже не может быть уверена, что речь идет о его собственном браке — ведь он оборвал ее, едва она произнесла слова: «Твоя дочь…» Возможно, его жена здесь ни при чем. Они не виделись десять лет: кто знает, сколько у него было женщин? Быть может, какая-то из них, забеременев, решилась на аборт, и этот печальный опыт заставил Кейна отдать предпочтение безопасному сексу. Да, может быть, и так, но…
Она должна знать точно.
«Не упускай его»…
Но как?
Кейн уже натягивал пиджак: лицо непроницаемо, как закрытая книга. Полная решимости прочесть запретные страницы, Дана заговорила:
— Знаешь, когда я прочла твое письмо и позвонила из Лондона… Для меня было большим потрясением узнать, что ты женился.
Руки его замерли на пуговицах. Он бросил на нее холодный колючий взгляд.
— Вот как? — И снова принялся застегивать пиджак, явно не желая слушать ничего, что она скажет.