— Ну чего, мелкая, в картишки со мной сыграешь?
— Не интересуюсь, — твердо ответила я, еще ниже склоняясь над рукодельем.
— Чего так?
Я пожала плечами:
— Зарок, запрет, обещание. Не знаю я, только точно уверена, что азартные игры не для меня.
— Скучно, — присел рядом на лавку человек-гора. — Ребяты все на деле, а мне заняться нечем. Придумай какую-нибудь забаву. Ты ж смышленая.
Вот так в моей жизни и появились эти треклятые «гляделки» — не на деньги, на интерес. Новое развлечение всем по нраву пришлось, разбойники веселились, как дети малые. Хитрый Жох быстренько организовал прием ставок на победителей, сам сел на общак, и понеслось. Я в этих игрищах задних не пасла — дело нехитрое, особенно супротив вовкудлаков. Для них прямой взгляд — это вызов, поэтому минута-две, и перевертыш начинает боевую трансформацию. Тут главное заметить, когда его зрачки из круглых становятся узкими, звериными, в этот момент соперник и моргает, оставляя победу за мной. Вот только Жох оказался тертым калачом, ни разу мне не удавалось его переглядеть. Хорошо хоть, уважая мою причуду, денег с меня не требовали, зато и песен, и плясок исполнить пришлось преизрядно.
— Там, в краю-у-у далеком, есть у меня жена-а-а-а, — закончила я выступление невыносимо писклявой руладой и, поклонившись рукоплещущим зрителям, спрыгнула со стола.
— На отмщение играем? — поинтересовался разбойник, разбирая дневную выручку.
— Обойдусь, — махнула я рукой. — Деньги помочь пересчитать?
— Давай! — обрадовался человек-гора, в чьи многочисленные таланты арифметика не входила. — И еще в книгу итог внеси, уж больно красиво циферки выводишь.
— Хорошо, — присела я рядом, убирая за ухо выбившуюся прядку. — Только вели там кому-нибудь дров наколоть, а то Щура с меня три шкуры спустит.
Пока я раскладывала монетки аккуратными столбиками и очиняла новое перо, Жох тумаками отдавал необходимые распоряжения. Наконец отряд из трех добровольцев, украшенных свежими лиловыми синяками, отправился на задание. Не удостоенные великой чести остальные разбойники проводили их здравицей и дружным гомоном. В раскрытую дверь ворвался порыв холодного влажного воздуха — на дворе бушевала гроза.
— И чтоб все в дальнем углу сложили, поленце к поленцу! — перекрикивая раскаты грома, напутствовал товарищей человек-гора.
— Ленута? Лутоня? Лутоня-а-а…
Ветер щекотнул меня за ухом, пробежался по шее и, казалось, устроился отдохнуть в волосах. Я напряглась, с одной стороны, боясь спугнуть стихийного приятеля, а с другой — ожидая немедленной расплаты за непослушание. Нарушила я ведьмину клятву или нет? Я же его не звала, сам явился. Так что с меня взятки гладки. И не болит вроде ничего…