Русские часто атаковали разрозненными группами и дрались с отчаянием обреченных. Правда, их боевые действия были чаще всего беспорядочными.
Так случилось и здесь. На беду, у русских вдобавок оказались и минометы. Танковый взвод оберлейтенанта Шталльманна был практически застигнут врасплох. Сами по себе мины были не так уж и опасны для экипажа, однако их осколки запросто могли повредить «панцеры».
— Кнаге, жми к вон тому дому, там укроемся!
— Яволь!
«Тот дом» — капитальное кирпичное строение в один этаж располагался на холме, с которого открывался хороший обзор во все стороны. А вытянутый дом с двумя параллельными пристройками и флигелем во дворе мог защитить танки Дитриха от огня противника.
В панораму прицела Шталльманн разглядел какое-то сумасшедшее движение во дворе, однако не придал этому значения. Вокруг взрывались русские мины, их танки и пехота стреляли вовсю — не до того было.
На полном газу три широких приземистых танка с крестами на башнях ворвались во двор здания. Следом побежали прикрывающие танки мотострелки. Огонь русских стих, как по волшебству, и Шталльманн не сразу понял, в чем дело.
Это была больница.
Ее не успели эвакуировать, и теперь врачи пытались спасти своих пациентов. Очень скоро эвакуация превратилась в панику, а когда во двор ворвались немецкие танки, люди и вовсе стали напоминать стадо обезумевших животных. Лишь несколько врачей во главе с высокой статной женщиной пытались навести хоть какое-то подобие порядка.
Оберлейтенант Шталльманн со злостью ударил кулаком по броне: чего стоила хорошая позиция, если в прицеле мелькают эти untermenschen? Да к тому же хаотично перемещающиеся фигуры закрывали обзор механикам-водителям, которые и так мало что могли разглядеть в свои триплексы и смотровые щели.
— Зибер, успокой их из пулемета! Мешают работать…
— Слушаюсь, герр оберлейтенант!
Вальтер понимал чувства командира: эти красные обезьяны бестолково мельтешили вокруг танков, мешая целиться. «Аржмайстер» уже переехал нескольких, перемолов их стальными траками гусениц. Но это лишь усилило панику.
— Проклятые «иваны»! — Вальтер Зибер приник к пулемету. — Мешают воевать…
Длинные пулеметные очереди сбивали людей с ног, белые халаты испятнало алой кровью, как и серые больничные пижамы. Спаренный с пушкой пулемет MG-34 трещал зло и отрывисто. А Вальтер Зибер для острастки добавил еще и осколочно-фугасным из пушки. Взвились фонтаны взрывов, разбрасывая ошметки человеческой плоти, оторванные руки и ноги, выпотрошенные внутренности.
Оба танка взвода Дитриха Шталльманна тоже открыли огонь по больным и врачам. Через несколько секунд все было кончено. Во дворе больницы лежали груды окровавленных тел, а «панцеры» Дитриха Шталльманна наконец-то получили свободу маневра. Больше никто не загораживал им прицелы и не мешал механикам-водителям.