— Меня зовут Лешка, — сказал парень. — Я знаю в общем, куда заходить. А про сакс это не я, это Юрка рассказывал.
Мы шагаем домой через спящий поселок. В сумерках Виктор кажется немного излишне стройным. Широкоплечий, благодушный, веселый покоритель людских сердец, Мишка шагаег сбоку.
— Где ты его зацепил? — спрашивает Виктор. — Он хоть совершеннолетний?
— Зрелый, аттестованный, — отвечает Мишка. — Папа с мамой в отпуск уехали, а он туг аттестуется.
Валька
«Принять рабочего Алексея Чернева в…скую партию с оплатой по тарифной сетке номер один». Сегодня прибывает самолет с вербованными. Один из них будет наш. Конечно, мы пошли встречать этот самолет. Из самолета выходили хмурые дяди в телогрейках, веселые малые в кепочках и шелковых белых кашне. Кирзовые сапоги, ботинки, у одного даже лаковые туфли, в каких гуляют по сцене конферансье. Какой же будет наш? Может, вон тот, в кепке-пуговке, или тот, с сундуком-чемоданищем?
Все же мы не угадали «своего». Да и не мудрено, обычный такой, не очень заметный парнишка. Он сует нам без всякой субординации ладошку, подкупает ухмылкой на конопатой физиономии.
— Валентин, — представляется он. — Можно Валька.
Детдом, пять классов, потом ремесленное, потом завод — вот и вся биография.
— Детдом — это как понять? — деликатно осведомился Виктор.
— Через трудколонию за хулиганство. Отец — на фронте, мать — потом тоже, а я был еще глупый, — скучно добавил Валька.
Он осматривает горизонт, потом осведомляется насчет аванса.
Желанный северный ветер накатывается с Ледовитого океана.
Он приносит холод и дождь. На берегах бухты появились таблички: «По льду не ходить. Опасно».
Мы встретили Г. П. Никитенко в портовой столовой. Капитан торопливо жевал отбивную.
— Разводим пары, — сказал он, — Это выносной ветер.
…Мы вышли на улицу. Туман, ветер и дождь как-то странно уживались вместе.
— Пора перебраться на борт, — сказал Виктор. Мы молчали. Сквозь ветер и гудки прорывались крики чаек. Хотелось закрыть глаза и слушать.
Трюм. Мы только что закончили погрузку. Груда ящиков и тюков лежит, как военная добыча победителей. Виктор последний раз проверяет списки. Мишка блаженно пускает кольца сигаретного дыма. Наверху все так же свистит упрямый ветер. Сверху появляется голова Г, П, Никитенко.
— Все! — кричит он. — Этой ночью будет все! — Голова исчезает.
— Дум-бам-ду-лу-ду, — вдруг «по-африкански» заводит Виктор. Он отбросил куда-то к чертям всякие списки и отчаянно колотит себя по животу.
Мы включаемся в этот концерт победителей. Мишка вскакивает.
— Вива Куба! — кричит он. Он пляшет какой-то немыслимый танец. Весь мир — одна сверкающая Мишкина улыбка.