Снова зазвучали выстрелы, но уже чуть дальше… Затих скрип полозьев. Смолкли голоса людей. Потом лай собак. Тело Риттера обмякло.
Где-то вдалеке последний раз прострочил автомат. Я отодвинулся от лейтенанта, с трудом разжал пальцы, вцепившиеся в рукоятку пистолета. Расстегнул комбинезон. По спине ползли струйки пота. Выждав немного, я осторожно поднялся. По снежной равнине уходил на юго-запад отчетливый след саней.
8
Весь остаток дня и ночь мы шли на север. Риттер шагал впереди, настороженно прислушиваясь к каждому звуку, но выстрелы больше не доносились.
Судя по карте, мы были недалеко от узкого пролива, отделявшего наш ocTpoiB от крохотного скалистого островка на севере. Я еще не знал, как мы сумеем перебраться туда, но другого пути не было.
Идти было трудно. Ноги проваливались в высокий наметенный пургой снег. В эту ночь я впервые понял, что такое настоящий арктический мороз. Риттер то и дело оттирал щеки и нос, а я, как ни берегся, вскоре обнаружил, что кожа на левой скуле ничего не чувствует.
В небе висела луна в три четверти, и наши длинные голубоватые тени медленно ползли по снежной целине. Я не думал, что Риттер решится бежать при такой видимости, и все-таки он бросился в сторону, улучив момент, когда я барахтался в глубоком сугробе. Наверное, думал, что не посмею стрелять в звонкой ночной тишине. Но я выстрелил. Выстрелил без предупреждения. К счастью, автомат не отказал на морозе. Потом я его нес на всякий случай на груди под комбинезоном. После второй короткой очереди Риттер остановился.
К рассвету мы добрались до пролива. Даже удивительно, как удалось так точно сохранить направление в суматохе этих дней. Метрах в восьмистах действительно виднелся горб островка. Пролив был забит крупным колотым льдом. Снова поднялся ветер. Он гнал льдины на восток.
Я поймал беспокойный взгляд Риттера. Он мучительно пытался угадать, что я собираюсь делать дальше. Мы сидели рядом у самой воды. Сейчас можно было не опасаться лейтенанта, мы оба слишком устали для борьбы.
Я разжег спиртовку, растопил в котелке снег и заварил остатки кофе. Потом тщательно вытряс из мешка все крошки галет. Их набралось с пригоршню. Аккуратно разделил их и высыпал половину на крышку котелка. Остальное просто слизнул с ладони. Лейтенант был в замешательстве — видно, никак не мог отыскать объяснения моим поступкам. Но я просто хотел сейчас быть особенно справедливым.
Покончив с «завтраком», мы немного полежали на снегу. Ветер становился все сильнее. Надо было спешить. Я поднялся.
— Форвертс!
Я указал на островок за проливом.