Тему моих отношений с Эверио все по известным причинам старались обходить стороной, и только однажды за все эти дни его имя всплыло в одном рассказе Лари.
Было это в одной придорожной гостинице, где мы остановились на ночлег. Арти тогда пропал в неизвестном направлении, сказав лишь, что у него дела. Расспрашивать его никто не стал, но после его ухода, меня снова накрыла череда сдавленных чувств и размышлений - поводок натянулся. Почему-то в присутствии Артиона сей побочный эффект связи чувствовался не так сильно. Возможно, это связано с тем, что они с Рио как-никак родственники. Хотя, точно сказать не мог никто.
- Опять грустишь?! - мягким голосом спросила Лари, присаживаясь рядом со мной на широкий подоконник гостиничного номера. За окном сквозь низкие облака тускло просвечивались тихие звёзды, а туман и чернота души становились почти осязаемыми.
- Нет... Я уже привыкла к этому грузу. Просто иногда становится слишком пусто внутри...
Лари не ответила, но и уходить не спешила.
- Знаешь, давно хотела рассказать тебе кое-что... - вдруг тихо проговорила она, а в тёмных глазах появился знакомый весёлый блеск. - Это страшная тайна... - её загадочный голос вдруг напомнил какого-то мультяшного героя.
- Вот, чего-чего, а страшных тайн мне с головой хватает, попыталась отмахнутся я.
- Нет, это лично моя страшная тайна. Так сказать, самый жёсткий облом. До сих пор стыдно... Хочешь расскажу?!
Илария всегда знала, как разбудить моё любопытство, и в этот раз ей удалось сделать это даже проще чем обычно.
- Тебе и стыдно?! - удивилась я. - Даже не представляю, что должно было произойти, чтобы ты испытала такое, совершенно не свойственное тебе чувство, как стыд.
- Интересно?! - поддразнивала меня она.
- Выкладывай уже, хватит издеваться! - на моём лице расцвела первая улыбка за эти сутки. Вообще, после того, как вернулась память, я почти перестала улыбаться. Отчего-то даже рассказы Лари вызывали только какой-то странный смех, а чаще всего я ограничивалась кривой усмешкой. Возникло ощущение, что чувство юмора покинуло меня навсегда. Как, впрочем, и все остальные чувства. И всё что оставалось, это упиваться чужой радостью, задором или счастьем, не чувствуя при этом абсолютно ничего. Наверно, если б не эмпатия, я б давно с ума сошла от этой пустоты. Хотя, иногда Иларии всё же удавалось выводить меня из этого тупика, жаль ненадолго.
- Слушай, - она одарила меня очередным загадочным взглядом. - Только пообещай, что никому никогда об этом не расскажешь!
- Как я могу?! - притворно оскорбилась я. - Это же "страшная тайна"!