- Дыши глубже, равномернее…
- Какой!.. Какой, к черту, чистейший!..
- Клянусь!
- И чем разбавленный? Чем?
- Заешь сальцем.
- Не хочу. Пост.
- На диете? Желудком страдаешь?
- Петровский пост сейчас.
- А, уважаю. Но настоящий писатель умеет пить все и всегда.
- Я не писатель.
- Ну, философ. один хрен.
- Я не философ.
- На тебя не угодишь. Между тем, в своей практике я народных на ноги ставил. Однажды приезжаем по срочному вызову.
- Только не надо этих докторских баек!
- Равнодушен ты к жизненной правде, горд и высокомерен, а ведь когда-то, Петюня, я тебя на руках держал.
- И как я после этого жив остался!
- Жив остался. — повторил Подземельный как-то многозначительно. — И свинья-друг тебя не мучил?
- Если вы так беспардонно о себе, извините.
- Но, но, не обижай старика, глядишь, еще пригожусь. Кое-кому очень пригодился. — Медик подмигнул.
- О чем вы?
- Слыхал о врачебной тайне? — Иван Ильич закурил. — Точно, восьмого хоронили, а вечером я в Ялту отбыл, в отпуск. Интересно, а кто рассказал Роману Алексеевичу про убийство?
- К чему такой вопрос?
- К тому, что кто-то его убил.
- Отец умер от острой сердечной недостаточности.
- Ну, поспособствовал своим рассказом. Сердце больное — факт, но нельзя было его провоцировать, понимаешь?
- Не понимаю цели ваших вопросов.
- Никакой такой цели, просто вспомнилось. Кто навещал Романа Алексеевича в последний раз в больнице?
Непонятная настойчивость, с которой сосед вел прямо-таки допрос, и настораживала, и притягивала. Философ ответил, морщась:
- Кажется, дядя провел у него весь вечер четверга.
- В четверг дядя твой не мог рассказать брату своему про убийство в пятницу.
- Я не желаю ничего вспоминать! — отчеканил Петр; мутный хмель уже бродил в голове.
- Но все помнишь! И я помню. Иду я вечерком мимо Патриарших, а на лавочке возле памятника сидят Мастер с Маргаритой.
- Доктор, вам случалось наблюдать симптомы белой горячки?
Иван Ильич захохотал.
- Э, грешная наша природа груба и предсказуема, по-народному: выгони ее в дверь — влезет в окно. и у женатиков, и у женихов. Давай-ка лучше по грамму.
- Нет!
Медик продолжал безмятежно затягиваться папиросой; глазки его, близко посаженные, «медвежьи» (и весь он, круглый, косматый, был похож на засаленного медвежонка из плюша), глазки-пуговки победно поблескивали.
- У нас в клетке новая соседка. Ты с ней уже познакомился?
Похоже, Подземельный подслушивал!
- Слегка.
- Девочка красивенькая и богатенькая. Видал машину?
- У нее папа богатый.
- Надо же, какое счастье. Только чемоданы ее не папа вчера таскал.
- А кто?
- Ангелевич.
Валерий Витальевич Ангелевич — нижний сосед, с третьего этажа, успешно промышляющий в шоу- бизнесе.