— А-а… Что такое! — спохватился Черепок. — Отдайте книгу, Иван Николаевич, я взял её на один день.
— Да, но здесь ведь не читальня, спокойно возразил учитель. — Я объясняю новый материал, а ты читаешь!
— Ну так что? — невинно изумился Черепок. — Я читаю и всё слышу.
— Как Юлий Цезарь, — вставил Лёня Царенко.
— Тогда иди к доске и повтори, что я говорил. Ну…
Черепок машет рукой, делает обиженный вид:
— Какой смысл?! Всё равно «неуд» поставите.
И, действительно, в журнале появляется жирный «неуд», да не один, а целых пять!
Настроение у бригады № 1 совершенно испорчено.
— Теперь можно не слушать, меня не вызовут, — решает Инка.
Вдруг кто-то толкает её кулаком в спину. Девочка оборачивается. Вася Янченко протягивает ей сложенный вчетверо листок бумаги. Что это может быть? Инка разворачивает листок, несколько минут с деланным вниманием смотрит на учителя и, незаметно для него, начинает читать. Сверху на листке написано: «Фламандская цепь счастья». О! Это что-то интересное. Учитель повернулся лицом к доске, а Инка читает: «Немедленно перепиши в четырёх экземплярах в течение двадцати четырёх часов. А затем все четыре экземпляра передай четырём людям, которым ты желаешь счастья. Фламандская цепь — святая святых. Никто не имеет права эту цепь порвать. А если кто-нибудь не побоится кары божьей и осмелится разорвать, уничтожить эту невидимую цепь — горе тому!»
— Что за чепуха! — недоумевает Инка и показывает листок подругам. У Сони удивленно взлетают брови, а Липа, не дочитав до конца, начинает тихо смеяться.
У доски между тем появился Юра Павлик. И на этот раз он, как всегда, ответил урок гладко, без запинки, и учитель с удовольствием слушал его. А Инка дочитала странную записку до конца:
«Горе тому, — говорилось в ней, — горе тому, кто разорвёт цепь и уничтожит бумагу. На четвёртый день жди несчастья, обрати внимание: на четвёртый день! Если же не порвёшь её — большое счастье ожидает тебя. Идёт цепь из Фламандии, пройдёт по всему миру и трижды обойдёт земной шар. Придёт время, настанет счастье на земле, бог покарает всех неверующих и наградит тех, кто верит…»
— Чёрт знает что такое! Откуда появилась эта записка? — возмущена Липа. Инка показывает на Васю.
— Вася, откуда ты взял эту поповскую утку? — обернулась к нему Липа.
— Мне передали, — тихо ответил Вася.
И тут «святая троица» увидела: у многих ребят небольшие листки бумаги. Удивленно переглядываясь, они читают и показывают их друг другу. Как-будто никто не переписывает. Впрочем, нет. Катя Динь-Дирь, толстая Катя, опустив голову и высунув кончик языка, что-то пишет. Вот закончила и со смущённым видом протянула листок Лёне Царенко. Быстро пробежав его глазами, Лёня окидывает Катю презрительным взглядом, показывает пальцем на свой лоб, а потом на парту. Жест этот слишком красноречив, чтобы не понять его. Он означает: в голове у тебя столько же, сколько в крышке парты. Катя заливается пунцовой краской. Заметив её смущение, Иван Николаевич говорит: