«С точки зрения нашей жизни и борьбы» — излюбленное выражение Лидии Михайловны. Она протягивает Инке сочинение, на котором написаны три буквы: «На Л». Это самая высшая оценка у Лидии Михайловны, выше даже, чем «очень хорошо». «На Л» означает, что сочинение нужно переписать на листик и сдать его в редколлегию рукописного литературного журнала. «На Л» получает ещё Вера Рябчук.
На втором уроке начался суд над «Цыганами» Пушкина.
За столом уселись члены суда — прокурор Димка, его помощник Юра Павлик и защитник Инка.
Димка произнёс пламенную обвинительную речь.
— Я обвиняю Алеко в том, — начал Димка, — что он бросил город и труд, наплевал на всякую общественную деятельность и забыл из-за женщины о своих гражданских обязанностях. Чем он занимается? Алеко с пеньем зверя водит! Разве мыслящая личность может до этого дойти? Это по пункту первому. А по пункту второму я обвиняю Алеко в эгоизме. Он поддался такому мелкобуржуазному чувству, как ревность, и убил Земфиру и молодого цыгана. Я считаю, что прав был старый цыган, когда сказал ему: «Ты для себя лишь хочешь воли». И права была цыганская масса, осудившая Алеко и оставившая его одного в степи. Всё. Я кончил.
Юра Павлик обвинял Земфиру. Всегда уравновешенный и спокойный, он говорил неожиданно взволнованно:
— Земфира совершила преступление. Зачем она увлекла Алеко? Из-за неё он всё бросил, а она охладела к нему. Лично я не могу уважать таких женщин. Она просто пустышка, Земфира, и поступок этот очень подлый!
— Правильно, — выкрикнула с места Вера Рябчук и, спохватившись, багрово покраснела. Юра несколько минут молчал, а потом изрёк:
— В конце концов, я бы на месте Алеко поступил так же.
— Правильно! — поддержали мальчики. Девочки вскочили с мест и наперебой закричали:
— Помощник прокурора не понял главной мысли поэмы.
— Димка! Дай колокольчик.
Лидия Михайловна обмахивала платком разгорячённое лицо, строгие глаза её сияли. Она любила, когда вокруг литературного произведения разгорались такие жаркие споры. Наступил черед защитника — Инки.
— Я хочу напомнить, — поднялась с места Инка, — что моя подзащитная Земфира — цыганка. Она не была скована никакими условностями. Домом ей служил шатёр. С детства она выше всего ценила свободу. Разве Земфира виновата в том, что полюбила другого? И разве не прав был старый отец, когда сказал:
Вольнее птицы младость.
Кто в силах удержать любовь?
Чредою всем даётся радость.
Что было — то не будет вновь.
Инкино выступление вызвало целую бурю. Девочки стали кричать:
— Права! Права!
И неизвестно кто — Инка или Земфира.