— Можно, — вздохнув, согласилась Инка. — Только, Колечка, его же нет. Он сегодня не пришёл в парк.
— Не пришёл? — Коля почесал нос. — Значит, завеялся куда-нибудь в кожаной куртке Новый год встречать. Сегодня Новый 1928 год. Ты знаешь об этом, кирпа?
Чайник закипел. И только Инка с Колей собрались пить чай, как позвонили два раза. Инка побежала открывать двери. Соня! Она стояла на пороге в своей коричневой шубке и в такой же круглой, меховой шапочке. Глаза и нос у неё распухли.
— Я не зайду. У меня очень заплаканный вид, — тихо сказала Соня, — Выйди, я должна с тобой поговорить.
— Хорошо. Подожди меня внизу.
Инка быстро оделась и вышла. Девочки взялись за руки, посмотрели друг на друга.
— Соня! Ты меня извини, — сказала Инка. — Я стояла под вашими дверьми и всё слыхала. Я всё знаю.
— Ты слыхала? — Соня сжала руку подружки. — Он хочет, чтобы я улыбалась его клиентам. А я нарочно решила даже не здороваться с ними.
— Почему?
— Потому что тогда они обидятся, эти клиенты, и не будут приходить… И тогда ему придётся закрыть парикмахерскую, понимаешь?
— Понимаю, — обрадовалась Инка. — Только знаешь, что? Не здороваться это мало. Они, может, даже внимания не обращают — здороваешься ты или нет. Ты лучше им язык показывай или фигу.
— Хорошо! — согласилась Соня.
Незаметно девочки очутились на Красноармейской, потом вышли на Крещатик. Было холодно и очень скользко. Мальчишки скользили по обледенелым тротуарам и громко выкрикивали: «Папиросы «Коминтерн», «Коминтерн»!
Тусклые лампочки реклам вспыхивали на стенах высоких домов, сообщая:
«В первом кинотеатре анонс. Ждите «Проданный аппетит». Во втором кинотеатре «Чашка чаю». Игорь Ильинский». «В музыкальной комедии — «Коломбина». «Ресторан «Континенталь». Грандиозная встреча Нового года. Танцы и джаз до утра».
Вдруг на углу Прорезной и Крещатика розовые и лиловые лампочки рекламы сообщили:
«С Новым 1928 годом. Поздравляем своих уважаемых клиентов и клиенток, настоящих и будущих. Парикмахерская Янкелевича».
Девочки остановились. Толпа на миг разъединила их.
— Соня! — позвала Инка. — Где ты?
— Я здесь, — грустно отозвалась Соня. — Ты видела рекламу?
Инка кивнула головой.
— Видишь… Теперь весь Киев будет знать парикмахерскую Янкелевича.
Она опустила голову, снова взяла Инку за руку.
— Как не хочется идти! Проводи меня домой…
Инке очень хочется что-нибудь сказать Соне в утешение. Но она ничего не может придумать. Во всех окнах квартиры Янкелевичей горит свет. Значит, не спят, ждут Соню.
— Ты придёшь завтра в школу? — спрашивает Инка.
Но Соня не отвечает. Она думает о своём. На щеках её вспыхивают два маленьких красных пятнышка. Быстро, взволнованно Соня говорит: