— Попробуй ты. Попробуй. — Добавил незаметно: — Мертва.
Но то, что его губы сказали «мертва», наверняка поняли все. Белки глаз Зуфаты закатились. Она как-то отстранение замотала головой.
— Попробуй, — повторил Нгеба. — Зуфата!
— Нгеба… Я не могу… Не могу…
— Ладно… — Нгеба посмотрел на Ксату. — Передохнем. И я попробую снова. Принеси пока новую мазь. Новую, слышишь?
— Бесполезно… — прошептал мужской голос под самым ухом Анри. — Она мертва… Мертва…
Не выдержав, Анри крикнул:
— Пустите! Пустите меня к ней!
Толпа повернулась в его сторону. Люди смотрели на него с угрозой. Сейчас он всей кожей, всем своим существом ощущал их угрюмую ненависть. Но удивительно, эта ненависть как будто его не касалась. Он был вне ее.
Наконец кто-то из задних рядов крикнул:
— Что мы смотрим! Надо его убить! Убить!
Толпа качнулась. Что ж, подумал Анри, пусть они убьют меня, пусть. По крайней мере я не буду испытывать того, что испытываю сейчас, — пустоты. Эта пустота хуже всего. Лучше смерть, чем эта бессмысленная пустота.
Он стоял, вглядываясь в толпу. Наконец заметил: первые ряды, отделявшие его от Ксаты, раздвинулись.
Нгеба подошел к нему. Несколько мгновений старик вглядывался в Анри. Наконец сказал:
— Пусть пройдет. — Помолчав и отвернувшись, добавил тихо: — Иди. Посмотри на нее и уходи. Сразу уходи.
Анри двинулся сквозь толпу. Подойдя к возвышению, присел.
Глаза Ксаты были открыты, подбородок неестественно задран вверх. Он смотрел на Ксату, пытаясь понять: что же отражается сейчас в ее глазах? Боль? Страх? Растерянность? Нет, в ее глазах не было сейчас ни того, ни другого, ни третьего. Сейчас в ее глазах не отражалось ничего, в них было только безразличие.
Он почувствовал прикосновение чьей-то руки. Подняв голову, увидел Мишеля.
— Пошли, — сказал Мишель. — Пошли, Анри.
Они молча прошли сквозь толпу. Двинулись по пустой деревне. Анри ничего не понимал, кроме одного: Ксаты уже нет. Нет и никогда больше не будет. Он шел и видел ее пустые глаза. Глаза, в которых стояло безразличие…
Пройдя сначала по мосткам, а потом сквозь береговые заросли, они вышли к ожидавшему Анри «ниссану». Такси стояло там же, где его оставил Анри. Подойдя, Мишель пригнулся. Вгляделся в водителя. Сказал:
— Прошу тебя учесть одно: это мой брат. Отнесись к нему с пониманием, хорошо?
В глазах водителя отразился испуг. Правда, он тут же постарался этот испуг побороть:
— Я бы в любом случае отнесся к нему с пониманием. Твой брат может это подтвердить.
— Верю. — Мишель подождал, пока Анри сядет рядом с водителем. Захлопнув дверцу, сказал в окно: — Анри, значит, ты все понял? Ты ждешь нас там, где я тебе сказал. Понял?