Оторвала его от Ксаты мать. Сказала, обняв сзади за плечи:
— Анри… Ксата… Давайте сядем… Ну? Надо поговорить. Анри, слышишь?
Наконец, после того как они все трое уселись в кресла, мать сказала:
— Ксата. И Анри. Вам нужно как можно скорей уехать в Англию. Ксата, надеюсь, ты это понимаешь?
— Нгала, конечно. — Ксата улыбнулась. Но я еще не слышала от Анри, что он готов взять меня с собой.
— Ксага… — Он положил руку ей на колено.
— Он готов, — сказала мать. Вас никто не должен видеть в Париже. Потому что… хватит. Хватит того, что было.
Анри посмотрел на мать:
— Но… ма… но, как же все это?
— О господи… Ксата, я могу ему рассказать? Тебе не будет… неприятно? Я расскажу?
— Почему нет. Расскажи.
Мать повернулась к Анри:
— Последний раз ты ведь видел ее… — Замолчала.
— Я видел ее в Бангу. Когда она лежала на площади. Я приехал за ней, чтобы увезти в Париж. Ну и… она была…
— Он думал, ты мертва, — сказала мать. Не только он. Так думали все. Кроме, может быть, только Нгебы. И Зуфаты.
— Нгеба… — Ксата разглядывала потолок. — Нгеба потом объяснил: если бы они чуть сильней порвали мне хрящи… в гортани — все. Он бы уже ничего не мог сделать.
— Ты видел, как она лежала? — спросила мать. — И как Нгеба делал ей искусственное дыхание?
— Видел.
— Нгеба объяснил: уже тогда, в тот момент, он понял, что вернет ее к жизни. Но нарочно вел себя так, что все, до последнего человека, все, стоящие вокруг, даже Зуфата, были убеждены, что Ксата мертва. Больше того, Нгеба вел себя так, чтобы все поверили: вернуть Ксату к жизни нет никакой возможности. Никакой.
— И… что было потом?
— Потом, когда ты ушел, Нгеба объявил: Ксата мертва. Вернуть ее к жизни невозможно. Все должны разойтись. Чтобы через три дня собраться снова, на похороны. Через три дня были устроены похороны. Все были убеждены, что хоронят Ксату. На самом деле в заколоченном гробу в землю опустили кучу тряпок. Нгеба поговорил с матерью Ксаты. Так поговорил, что на похоронах она плакала и убивалась, будто действительно хоронила умершую дочь. Сразу же после этих фальшивых похорон мать Ксаты уехала в другую деревню. К родственникам. Нгеба укрывал Ксату в лесу. Укрывал до тех пор, пока в Бангу не приехала я. И не увезла ее ночью, тайком от всех, в Париж. Здесь, в Париже, я не могла обратиться ни к кому. Даже к Омегву.
Балиндовских агентов в Париже сейчас, как никогда. Пока, до того как не стане! ясно, чем окончатся выборы, Ксату нужно было куда-то спрятать. Подумав, я решила обратиться за помощью к месье Мухаммеду. Он помог. Мало того, что помог. Поскольку было ясно, что я не могу оставить Ксату одну, он фактически предоставил в полное наше распоряжение этот особняк. В Шантийи. Вот и все.