— Шарики? При чем тут мои шарики?
— Да при том, Глинтвейн, что здесь даже дебил мог бы сообразить: мы никогда бы не стали тебя пасти только ради какого-то затертого америкахи. Неужели ты это не просек?
Помолчав, Глинтвейн выдавил:
— Ну… я вот и думаю: на кой ляд я вам сдался? В чем моя провинность?
— А ты не знаешь?
— Нет, не знаю.
Закурив и затянувшись, Марсель выпустил кольцо. Сказал, подождав, пока оно растает:
— Лукавишь, малыш. Отлично знаешь.
— Да не знаю я ничего, господин комиссар! Клянусь, я перед вами чист, если не считать этого проклятого бумажника.
— Да, кстати. Глинтвейн, ты ведь видел, как в этом году разыгрывалось Дерби?
— Что-что? — Глинтвейн не моргнул и глазом.
— Я говорю, ты ведь был на ипподроме в Лоншани? В день Дерби?
— В день Дерби? — Держать себя в руках Ив Корти умел. Тем не менее, прислушавшись к интонациям его голоса, Марсель подумал: похоже, коробочку старшему Дюбуа подменил-таки именно Глинтвейн.
— Да, в день Дерби. Ты ведь был в этот день на ипподроме?
— Я? Глинтвейн очень умело изобразил ироническую улыбку. — Господин комиссар, вы же отлично знаете: скачки не моя стихия. Театр, опера, балет еще куда ни шло. Но скачки и вообще спорт — упаси боже.
— Понятно. Ладно, тогда посмотри вот это. — Марсель придвинул к краю стола стопку фотографий.
— Что это, господин комиссар?
— Да ты посмотри. Посмотри, а потом будешь спрашивать.
Помедлив, Глинтвейн взял фотографии. Вздохнув, начал бегло их просматривать. Понаблюдав за ним. Марсель подумал: все, Глинтвейн влип. По тому, как он старается не вглядываться в снимки, ясно: исполнителем в день Дерби был именно он.
— Ну что? — спросил Марсель, после того как Глинтвейн вернул ему фотографии. Забавные картинки, да?
— Не вижу ничего забавного. Вы мне дали какие-то фотографии. Я, как вы и просили, их просмотрел. Вот и все. Зачем вы мне их дали, я пак и не понял. Да и вообще, я даже не понял, что на них изображено.
— Так-таки и не понял?
— Так-таки и не понял.
— Ладно. Тогда, может, посмотришь вот это? Марсель показал Глинтвейну коробочку из-под леденцов.
— А что это?
— Коробочка. Обыкновенная коробочка из-под леденцов. — Отпечатков пальцев Глинтвейна, как и следов других пальцев, кроме следов самого Дюбуа, полиция на коробочке не нашла. Тем не менее Марселю было любопытно, как Глинтвейн прореагирует на его «прихват», поэтому он добавил: На этой коробочке, между прочим, остались твои ладки. Отпечатки пальцев.
— Зачем такие закидоны, господин комиссар? — Глинтвейн покачал головой. — Какая-то коробочка, какие-то отпечатки. Я первый раз вижу эту жестянку. Несправедливо.