Внизу, прямо под Жильбером, в вестибюле отеля, изредка останавливаясь и что-то тихо говоря заполнившим весь этаж телохранителям, прохаживался полный толстогубый африканец в сером генеральском мундире с эполетами Альфред Нгзима. Этого человека, занимавшего в кабинете Балинды пост начальника департамента безопасности, Жильбер ненавидел смертельной ненавистью. Нгзима был палачом, лично пытавшим свои жертвы, садистом, руки которого были по локоть в крови. Однако вместо того, чтобы вцепиться в горло этому убийце и задушить его, Жильбер был вынужден сейчас вежливо улыбаться. Изредка встречаясь взглядом с Нгзимой, он корчил лишенную каких-либо эмоций благостную мину. Ничего, подумал Жильбер, рано или поздно Нгзима заплатит за все. Полицейские многих стран, работающие в отделах борьбы с наркомафией, прекрасно осведомлены, что Нгзима давно уже превратил свою страну в перевалочный пункт для торговли наркотиками. Как лицо, уличенное в связях с наркомафией, Альфред Нгзима давно уже внесен в списки Интерпола, но арестовать его сейчас французская полиция не могла — Нгзима, как член правительственной делегации, пользовался дипломатическим иммунитетом.
Наконец по легкому шуму, донесшемуся со второго этажа, где находился конференц-зал, Жильбер понял: переговоры закончились. Прошло несколько секунд, и к нему подошел Шарль Секо, его самый доверенный помощник. Жильбер встал, чтобы поподробней расспросить Шарля, однако тот, покачав головой, вдруг обнял его. Сказал в самое ухо:
— Жиль, я не верю сам себе. Мы победили. Слышишь, Жиль?
— Слышу. — Помолчав, Жильбер похлопал Шарля по спине: Ладно, Шарль, все хорошо. Но у нас еще полно дел.
Шарль отстранился.
— Конечно. Но знай, осенью по всей стране будут проведены выборы под контролем ООН. Кандидатов двое, Омегву и Балинда. И все, никакой мухлевки. ООН гарантирует. Понимаешь, что это значит?
— Понимаю. Но выборы пока еще даже не начались.
— Ладно, ты прав. Хотя сейчас даже ежу ясно: Балинда не наберет и десяти процентов.
— Подождем до осени. Где Омегву?
— Пока в конференц-зале. Просил передать тебе, чтобы ты отвез его домой на своей машине.
— Хорошо, Шарль, займись пока делом, ладно? Еще не все кончилось.
— Конечно. Пойду к ребятам, они ждут.
Оставшись у облицованных мрамором перил, Жильбер посмотрел вниз, на вестибюль. Сейчас, после окончания конференции, там крутился людской водоворот. Люди в визитках и смокингах, журналисты с телекамерами и фотоаппаратами, сотрудники ООН с голубыми наручными повязками поневоле были разметаны по углам и оттеснены к краю. Людской муравейник бурлил, растекаясь в разные стороны; одни пробирались к выходу, другие искали своих в разбросанных по всему вестибюлю кучках, третьи поднимались вверх, к барам и буфетам.