— Засечь, откуда взялась эта «скорая помощь», не удалось?
— Удалось только выяснить, что номера, под которым эта «скорая» дежурила у ипподрома, в природе не существует. И все.
Они помолчали в тишине. Наконец Жильбер сказал:
— Ладно, Марс, иди. Представляю, как ты устал после дежурства.
— Что есть, то есть. Чао, Жиль, завтра у меня выходной, я зайду. Пока.
— Пока.
Марсель ушел, Жильбер же после его ухода еще долго лежал, вглядываясь в темноту.
* * *
Проснувшись, Анри сразу же вспомнил все. И прежде всего то, что отца уже нет. Полежав немного, понял: державшее его все эти дни за горло ощущение тяжести и пустоты не уходит. И не уйдет. И вряд ли он сможет когда-нибудь от него избавиться.
Все же, сделав над собой усилие, он заставил себя встать. Превозмогая себя, принял душ. Затем, достав из холодильника еду, позавтракал. Посмотрел в окно флигеля: на дорожке уже идет работа.
С трудом заставив себя выйти на дорожку, он проработал с лошадьми около часа. После этого, осознав, что толку от его работы все равно не будет, снова вернулся в свою комнату. И снова лежал, бессмысленно разглядывая стены и потолок. Он осознавал, что должен, обязан хоть чем-то заполнить вызванную смертью отца пустоту, но не понимал, каким образом сможет избавиться от нее… Не понимал, и все…
Из транса, в котором он пребывал, его вывел заглянувший в дверь Себастэн:
— Анри, прости, пожалуйста, но этот Ричардс подъехал прямо к депо.
— Ричардс? Какой еще Ричардс?
Удивленно уставившись на него, Себастэн выдавил:
— Как какой? Ричардс, представитель братьев Мухаммедов. Он же ходит к нам каждый день, как на работу. Хочет с гобой поговорить.
— Да? И… что, ты мне уже говорил о нем?
— Конечно. Я говорил тебе о нем каждый день. С самого дня Дерби. Но ты не обращал на мои слова никакого внимания. Вот и все.
Ричардс, подумал Анри. Представитель братьев Мухаммедов. Мультимиллиардеров братьев Мухаммедов, хозяев всего скакового спорта Великобритании. Наверняка в другое время, услышав, что им заинтересовались братья Мухаммеды, Анри решил бы, что все это ему мерещится. Каждый жокей, работающий на братьев Мухаммедов в Англии, мировая знаменитость. Но странно, сейчас, выслушав Себастэна, он вдруг понял: его сообщение не произвело на него никакого впечатления. Он знает точно: он ничего не хочет. Уж во всяком случае, не может и думать о каких-то переговорах, пусть даже с братьями Мухаммедами.
Уставившись на Себастэна, Анри спросил:
— И что хочет этот Ричардс?
— Он хочет поговорить с тобой. Насколько я понял, твое выступление в Дерби произвело на братьев Мухаммедов сильное впечатление.