– Тот самый строймастер, который потом чудом вырвался из крепости, когда она была почти захвачена?
– Он самый. Могу поспорить, что это «Зигфрид» въехал сегодня на рассвете в Суэцкий проход. Не знаю, кто теперь управляет этой машиной – альт-селадор Рубнер или кто-то другой. Одно скажу точно: они тоже двигаются навстречу нашему танкеру.
– Но Рубнер, или этот кто-то, не в курсе, что к «Геологу Ларину» мчится Кавалькада. И они тоже не предупредят команду танкера об опасности! Caramba! Опять весь мир против нас! Да когда же кончится эта полоса невезения!
– Ничего не попишешь, Моя Радость! Когда кончится, тогда кончится, и никак не раньше… Но даже если бы на «Зигфриде» знали о кабальеро, это все равно ничего не решило бы. Строймастер опережает нас на двенадцать часов, но мы догоним его еще до того, как желоб кончится. Вот только Кавалькада настигнет «Зигфрид» еще раньше! И тогда Рубнеру несдобровать, ведь на строймастере нет бортовых орудий: ни тяжелых, ни легких. А бульдозерным ножом, подъемным краном и экскаваторным ковшом от гвардейцев не отобьешься. У монахов, конечно, есть при себе мечи и арбалеты, но разве это контраргумент в споре с кабальеро? Правда, на строймастере верхняя палуба крытая, что даст табуитам хоть какое-то преимущество. И все же уповать на одну лишь броню без орудий – гиблое дело…
Глядя на причалы и пирсы Порт-Саида, я решил, что сам проход тоже окажется закованным в бетон так же, как набережная. Я ошибся. Чем дальше мы отъезжали по желобу от набережной, тем все больше он превращался в обычный каменистый ров. Он был прям как стрела и ориентирован строго на юг. Прежде в канале, если верить Дарио, крупнотоннажные суда расходились на встречных курсах лишь в специально оборудованных для этого местах. Правило это осталось в силе и поныне. Ширина канального дна позволяла разъехаться двум бронекатам типа истребителя, строймастера или дальнобоя. Но водовозы грузоподъемностью более тысячи тонн были способны разминуться лишь там, где русло раздваивалось на параллельные проходы, а затем вновь сливалось воедино. Вернее, способны лишь гипотетически. В действительности сегодня таких мест уже не осталось. Примерно раз в десять лет табуиты посылали сюда трудовую экспедицию для очистки гидромагистрали, но они никогда не разгребали завалы во вспомогательных желобах. Зачем? Вероятность того, что «Геолог Ларин» столкнется здесь с другими танкерами, была мизерной. По крайней мере, пока орден табуитов удерживал Гибралтарский перевал.
Легкая эйфория от того, что мы забрались на вершину Африканского плато, была омрачена нашим неважным самочувствием. Умник Тамбурини сказал, что этот недуг называется «горной болезнью» или высотной гипоксией. Но как ты ее ни назови, легче нам от этого не становилось. Головная боль, шум в ушах, лихорадочная потливость, одышка, усталость, тошнота и отвращение к пище… Все мы в той или иной степени ощущали подобные симптомы.