«Дхамма-чакка-ппаватана-сутта» («Сутта о повороте колеса Дхармы») рассказывает, как Будда находит своих бывших собратьев по аскезе и говорит им, что стал «архатом», «полностью пробужденным», достиг «бессмертной» (нирваны). Те же относятся к его заявлению с недоверием: «Но почтенный Готама, даже следуя этому образу жизни [т.е. строгой аскезе — В.Л.], этой практике, этому самоограничению, ты не реализовал высшее знание, высшее состояние. Как же мог ты реализовать его теперь, после отказа от дальнейших поисков и возвращения к жизни в достатке?».
Будда отрицает, что отказался от поисков и живет в достатке. Три раза повторяет он свою просьбу выслушать его и три раза получает отказ. Наконец, он в отчаянии восклицает: «Признайте, что я никогда не говорил ничего подобного!». Зная его честность и искренность, аскеты понимают, что это так и что он действительно достиг опыта, о котором говорит. Об этом изменении в их отношении к Будде свидетельствует их обращение: «Да, Благословенный, не говорил». Они уже больше не называют его «Почтенный Готама». Именно перед ними (а дело происходило в Исипаттане, современный Сарнатх, там сейчас стоит ступа) он и произносит свою первую проповедь о четырех благородных истинах, которую называют «Поворотом колеса Дхармы». После проповеди все пять аскетов становятся его первыми учениками, бхиккху (буквально «нищим», «просящими милостыню») — так называли буддийских отшельников. Этим было положено начало буддийской сангхе («общине»). Через несколько дней Будда произносит проповедь о неатмане («Анатта-лаккхана-сутта), в результате которой все пять аскетов достигают архатства. С ними Будда проводит несколько месяцев в Варанаси (Бенаресе) — там к сангхе присоединяется некий Яса, юноша из состоятельной семьи, а его родственники, их друзья и знакомые становятся первыми мирскими последователями Будды, принявшими формулу «прибежища»: «Прибегаю к Будде, Дхарме и Сангхе». Когда число членов сангхи достигло 60, Будда передает своим первым последователям право проповедовать Дхарму. С этого момента начинается триумфальное шествие буддизма по Индии.
Что символизирует жизнь Будды?
Что нового в отношении к Будде проявляется в его полных биографиях в сравнении с палийскими суттами? Прежде всего бросается в глаза, что здесь Будда — уже не обычный человек, достигший высшей мудрости благодаря личным усилиям, а всемогущий маг, великий герой и святой, всей своей жизнью символизирующий некие идеи. Почему же авторам «биографий» понадобилось изображать отца Будды могущественным монархом и богачом? А жизнь его отпрыска — волшебным праздником? Авторы «жития Будды» преследовали определенные доктринальные и психологические цели. Какой же должна быть жизнь человека в миру, чтобы привести его на стезю отшельника? Должна ли она быть полна лишений и унижений? Вряд ли. Испытывающий лишения будет, напротив, стремиться к богатству и благополучию. Отшельничество лишь усугубляет лишения — скуден паек аскета, убого его временное пристанище, трудна его жизнь. Значит, дело в лишениях, так сказать, морального порядка, в мучительной неудовлетворенности несправедливостью устройства бытия.