Тик-так, тик-так.
Наконец вторая игра закончилась. Нат обменялся рукопожатиями с ухмыляющимся противником, отодвинул стул и пошел к выходу, где стояла Лотти. По выражению его лица она поняла, что он изо всех сил старается сохранить самообладание.
— Я не выиграл. — Тон Ната был нарочито спокойным, и у Лотти сжалось сердце. Он проиграл и первую игру.
Обняв его, она прошептала:
— Не переживай. Не забывай, большинство этих детей играют в шахматы с младенчества, а ты научился играть всего несколько недель назад.
Нат тайком вытер крупную слезу.
— Надеюсь, я выиграю в следующий раз.
Лотти тоже на это надеялась, но все признаки указывали на обратное. Достав пакетик с жвачкой, она дала Нату красную и сказала:
— Это всего лишь глупая игра.
— Но я ненавижу проигрывать. Я выгляжу тупым.
— Ты не выглядишь тупым. — Она снова обняла его и поцеловала. — А почему бы нам не уехать? Ведь мы не обязаны сидеть здесь, со всеми этими безмозглыми «ботаниками». Мы можем поехать домой и замечательно провести день. И делать все, что нам угодно!
Один из организаторов с пюпитром в руках прошел мимо и выстрелил в Лотти гневным взглядом.
— Ни за что. — Нат решительно замотал головой. — Я остаюсь. Предстоит играть еще шесть игр, и я хочу выиграть хоть несколько из них.
— Ладно, давай сходим в буфет. — Лотти посмотрела на часы: до начала следующей игры оставалось двадцать минут, и все конкурирующие папы, вооружившись магнитными шахматами, объясняли своим сыновьям, где они сделали ошибку. — Съедим по пончику и выпьем коки.
К обеду Нат успел сыграть четыре игры и проиграть тоже четыре. На большой таблице, висевшей в школьном коридоре, золотыми звездами и черными крестами отображались успехи и неудачи каждого участника турнира. Некоторые папы снимали таблицу на видео, при этом их отпрыски с гордостью указывали на золотые звезды против их имени.
— Больше ни у кого нет четырех крестов, — тихо сказал Нат. — Только у меня.
Лотти не могла говорить — в горле у нее стоял комок размером с теннисный мяч.
— Но ты все же попал сюда, а это немало, — наконец выдавила она. — Это же финал! Ты только подумай: тысячи детей не смогли добраться до него. Ты оказался лучше их, ты стал финалистом.
Нат сунул руку в ее ладонь.
— Я не хочу собрать все кресты. Я хочу выиграть хотя бы одну игру.
Жульничество не поощрялось, и Лотти сожалела об этом. Они никогда в жизни ни в чем не жульничала, но если бы была возможность заранее узнать, с кем Нату предстоит играть, она бы с радостью завела этого участника турнира за угол и предложила любые деньги за проигрыш.