Владлена стояла перед полупустой аудиторией амфитеатром:
«Меня зовут N-ди Владлена Павловна, кандидат химических наук, доцент. Программа занятий по курсу „Аналитическая химия“ включает восемнадцать лекционных часов, сорок восемь часов практических занятий и коллоквиумов, — ясным и твёрдым голосом, ничуть не повышая тон, но достаточно громко, чтобы никто не поддался искушению уснуть: „Курс в значительной степени является теоретическим, но мы постараемся восполнить этот пробел на практических занятиях. Однако, хотелось бы подчеркнуть, что освоение дисциплины без присутствия на лекциях становится затруднительным. И ничуть не сомневаясь в ваших умственных способностях“, — лёгкая улыбка, исказившая ровный очерк губ: „лекции настоятельно рекомендую посещать. Итак, тема первой лекции „Аналитическая химия. Предмет, задачи и методы““».
Владлена вела скучнейший, невозможно вязкий, наполненный формулами, терминами и попросту не подлежащий усвоению курс. Однако с той первой лекции аудитория всегда была заполнена. Как выяснилось на одной из перекличек, порой даже студентами не только других курсов, но и другого факультета. Казалось, молодого преподавателя это ничуть не волновало, всё с той же насмешливой улыбкой она выпроваживала интервентов вон и продолжала лекцию.
Владлене не было дела до того, что напряжённое внимание студентов притягивали не формулы на доске, а затянутая в платье точёная женственная фигурка. И хотя само платье стало проще, скромнее: с воротничком под горло и рядом мелких пуговок к поясу, ничего не менялось. Да и как могло быть иначе? Ведь платье было ярко-жёлтым, как выпавший из гнезда птенец, как солнце, как волосы лектора, в которых играли лучики.
Девушки фыркали, едва завидев её в коридоре, и демонстративно пропускали лекции.
Парни ходили толпами за ней, к ней, вокруг неё.
Владлена Павловна же все так же преподавала аналитическую химию.
Практические занятия начались в середине сентября наряду с продолжавшимся курсом лекций, требования и строгость преподавателя заставили всех и сразу забыть о каких бы то ни было поводах пропустить занятие: девушки не смели пропускать пары, парни не успевали мечтать за зубрёжкой.
Каждое практическое занятие начиналось с переклички: «Аверьянов. Мацко, Тчардынцев, Тчардынцев, — не услышав привычное „здесь“.
— А Тчардынцева ещё нет, Владлена Павловна! — под истерический смех девчонок.
На втором семинаре Тчардынцева также не оказалось. И на третьем он был единственным, кто систематически пропускал её пары.
— Если среди вас есть те, кто в отличие от меня имеет счастье быть лично знакомым с Тчардынцевым, соблаговолите передать ему мои пожелания крепчайшего здоровья и то, что я поистине жажду, наконец, его увидеть».