Buddy Johnson And His Orchestra — You Gotta Walk That Chalk Line
— Да-да, это она, — шептала Лидия Петровна, ухватив под руку Карелию Владимировну и увлекая её за собой, лишь бы не упустить из виду объект слежения — молодую женщину, идущую по коридору впереди них.
— Новый преподаватель кафедры неорганической химии! Вы не подумайте, я ни в коем случае не поддерживаю эти расхожие предрассудки, но молодая женщина, — с присущим Лидии Петровне выражением священного ужаса: «на кафедре неорганической химии!! Вы понимаете меня? Вы же меня понимаете, Карелия Владимировна, мы обязаны! Я считаю своим долгом её предостеречь!»
Карелия Владимировна, из последних сил поспевавшая за Лидией Петровной, только энергично кивала и в глубине души соглашалась с каждым утверждением своей не в меру деятельной подруги.
Однако благим намерениям Лидии Петровны не суждено было найти должный отклик в заблудшей душе молодого преподавателя: изобилующая иносказаниями проповедь была с холодной усмешкой выслушана до конца и даже удостоена презрительно-буржуазного «благодарю».
Коллектив ещё мог простить Владлене Павловне, юной и неопытной, небрежение к словам могучего аксакала, но равнодушие к общественной жизни — нет никогда! Дружбу новенькая ни с кем не завела, сплетнями не делилась, от их обсуждения деликатно, а по общему убеждению, надменно, устранялась.
Потому уже неделю спустя Лидия Петровна переживала приступ праведного гнева каждый раз, когда ей случалось увидеть в коридоре «эту молодую».
— Вы посмотрите, какой срам! Как она одета! Как эти. ну вы понимаете, эти! — выразительно подчёркивая недосказанность: «Это платье, эти её распущенные волосы. Как её только держат в профсоюзе?! Это нужно вынести на собрание!»
Владлена Павловна всё так же спокойно шествовали-с мимо.
Все бежали, торопились и шли, Владлена плыла в цветастом перетянутом широким поясом платье из безумно дорогого, вожделенного и недостижимого — кримплена, летела, отстукивая по паркету крохотными, вызывающими в силу самого факта их существования, каблучками. Оборачивались женщины, в чопорно-правильных светло-унылых робах, и мужчины, неспособные устоять перед тем, как. как едва заметно, неумолимо в такт каждому шагу раскачивались пышные нижние юбки…бесстыдницы.