Она подошла и решительно обняла его. Он не пошевелился.
— Я не стану больше мучить тебя, Шон, — прошептала она, гладя его по волосам. — Дай мне утешить тебя. Позволь…
Он стоял неподвижно, но она чувствовала, что в нем идет борьба. И вдруг он заговорил:
— Ты очень хорошая, Эль. — В его глазах светилась нежность, а губы изогнула легкая улыбка.
Она дотронулась до уголка его губ:
— У тебя была здесь ямочка. Я хочу увидеть ее снова.
Вдруг его взгляд упал на стол.
— Где ты это взяла?! — воскликнул он и бросился к столу так, будто речь шла о жизни и смерти. Схватив игрушку, засунул ее в карман. Потом повернулся, взгляд его обвинял, и Эль поняла, что игрушка имела для него большое значение.
— Я нашла это на полу, — объяснила она, чувствуя, что губы пересохли от волнения. — Почему ты носишь это с собой? Это талисман?
На его лице уже застыла прежняя маска.
— Да. — И снова хотел выйти за дверь.
Она загородила путь:
— Не понимаю. Что это все значит? Кто дал тебе ее? Это игрушка ребенка.
— Дай пройти.
— Это игрушка какого-то ребенка, так?
Он молчал, и вдруг лицо его исказилось, он выкрикнул со стоном:
— Да, это игрушка ребенка! Она принадлежала Майклу… Майклу… моему сыну… Майкл… мертв.
У Шона был сын? Сын, который умер?
Она была так ошеломлена, что не могла выговорить ни слова. Он спал с большим количеством женщин, и нет ничего странного в том, что у него был внебрачный ребенок. Большинство мужчин имели внебрачных детей.
Его сын погиб?
И в этом объяснение его вины, его печали и настоящая причина кошмаров?
— Я не знала, что у тебя был сын, — прошептала она. — Прости меня. — И ее глаза наполнились слезами от жалости к нему. Как ужасно все, что с ним произошло.
Он вдруг повернулся к ней, как будто решив ей все объяснить.
— Моим долгом было оберегать его.
Она подошла и взяла его за руку.
— Как он погиб?
— Солдаты подожгли дом. Они не нашли меня и убили его. — Он все же вырвал руку, отошел в угол комнаты. — Я не хочу об этом говорить… Почему ты не оставишь меня в покое?! — Подошел к очагу, присел, стараясь оживить затухающий огонь.
Она встала на колени рядом.
— Я понимаю твою боль, — тихо сказала Эль и погладила его по спине.
Он снова дрожал, такая дрожь охватывала его каждый раз, когда им овладевали воспоминания. Он пытался вновь взять себя в руки, но это удавалось ему с трудом. Никогда еще она не любила его так сильно и не испытывала такого желания защитить его и помочь пересилить свою потерю и горечь. — Ты не виноват. — Она обвила его руками.
Он застыл и не пытался высвободиться из ее объятий.
— Я виноват во всем.