— Нет-нет, я…
— Не лги мне, Аллегра. — Изабель приподняла лицо дочери за подбородок. — Ты никогда мне не лгала. Что случилось? — И она добавила жестким голосом: — Неужели волшебная сказка окончилась, моя дорогая дочка?
Аллегра не поняла, что хочет сказать мать, однако ей не понравился ее тон. Но все же она была поймана в ловушку. И ей никто не мог помочь.
— Я видела его, — прошептала она, сморгнув слезы.
— И?..
— И слышала, как он разговаривал с отцом… — Аллегра закрыла глаза, затрясла головой.
Мать нетерпеливо вздохнула.
— И что?
— Это было деловое соглашение. — Слезы хлынули по щекам рекой. — Стефано никогда не любил меня.
Мать с холодной невозмутимостью взглянула на нее.
— Конечно, не любил.
У Аллегры исчезла еще одна иллюзия.
— Ты знала об этом? — Она сама не поняла, почему это ее удивило. Ведь мать никогда не разговаривала с ней по душам, никогда не радовалась ее обществу. И почему бы ей тоже не участвовать в этой грязной сделке? В продаже своей собственной дочери?
— О, Аллегра, ты еще дитя, — устало, без всякого сочувствия, произнесла Изабель. — Конечно, я знала. Твой отец связался со Стефано накануне твоего восемнадцатилетия и предложил заключить этот взаимовыгодный брак. У нас есть большие связи, у него — большие деньги. Именно поэтому он пришел на вечеринку. Именно поэтому мы и устроили ее.
— Чтобы я увидела его?
— Чтобы он увидел тебя, — холодно поправила Изабель. — И решил, подходишь ты ему или нет. И ты оказалась подходящей кандидатурой.
Аллегра истерично рассмеялась.
— Я не хочу быть «подходящей»! Я хочу быть любимой!
— Как Золушка? — насмешливо спросила мать. — Или Белоснежка? Жизнь — это не волшебная сказка, Аллегра.
Аллегра отвернулась, закрыв лицо руками.
— Ведь сейчас не Средние века, — произнесла она дрожащим голосом.
— Для таких женщин, как мы, хороший дом, богатство — не так уж и плохо, — мрачно заметила Изабель. — Стефано выглядит приличным мужчиной. Будь благодарна ему за это.
Выглядит, подумала Аллегра. Но кто он есть на самом деле? Она поняла, что вообще не знает его.
В памяти всплыли слова отца: «…мне известна одна женщина в Милане», — и Аллегра внутренне содрогнулась.
— Отец сказал… Стефано говорил… такие вещи…
— Насчет других женщин? — догадалась Изабель, жестко рассмеявшись. — В конце концов ты будешь радоваться этому, — пожав плечами, добавила она.
Глаза Аллегры расширились.
— Никогда!
— Поверь мне, — холодно произнесла Изабель.
Аллегра поняла, что все ее надежды на счастливый брак были лишь наивной детской фантазией. И она улетучилась, как дым. Ее ожидало холодное супружество, лишенное страсти, любви.