— Меня?
Стефано увидел, как на лице ее, сменяя друг друга, отразилась масса эмоций: шок, страх, радость. Он улыбнулся. Даже сейчас она жаждала его внимания. И его прикосновений. А ведь его тянуло к ней. К той женщине, которую, как он поверил однажды, он любил.
Ты никогда не любил меня. Уже не единожды он слышал от нее эти слова. Нет, не любил. По крайней мере так, как она хотела. Не так, как Ретт Батлер или иной карикатурный мужчина, образ которого запечатлелся в ее девичьем мозгу.
Но сейчас это не имело значения. Главным сейчас был Лючио.
Улыбнувшись, он нарушил молчание.
— Да, тебя, — сказал он.
Аллегра заморгала и уставилась на него.
— Что ты имеешь в виду? — выговорила она наконец, не веря своим ушам.
Стефано покачал в руках бокал, взглянув на рубиновое вино, затем поднял голову. Лицо его было каменным.
— Мне сказали, что ты — лучший детский арт-терапевт в стране.
Аллегра изумленно отпрянула назад. Такого она совсем не ожидала. А чего ты ожидала? — спросил насмешливый тихий голосок. Думала, он скажет, что безумно скучал по тебе? Что любит тебя?
— Полагаю, меня слишком переоценивают, — сказала она, овладев собой. — Я практикую всего лишь два года.
— Врач, с которым я говорил в Милане, решительно рекомендовал тебя.
— Реналдо Спери, — догадалась Аллегра. — Мы переписывались по поводу мальчика, которому ошибочно поставили диагноз «аутизм».
— А он не страдал аутизмом?
— Нет, он жестоко страдал от душевной травмы — мать на его глазах покончила с собой. — Аллегра сморщилась при этом воспоминании.
— Спери отзывался о тебе очень хорошо, — сказал Стефано. — Он считает тебя лучшим психотерапевтом. А мне нужен такой специалист.
Аллегра прикрыла глаза. Зачем же тогда он не сказал об этом с самого начала? Зачем приглашал танцевать, привел ее в этот бар, спрашивал о любовниках?
Она открыла глаза и твердо встретила его испытующий взгляд.
— Если я интересовала тебя как профессионал, почему ты не пришел ко мне в офис?
Стефано невозмутимо пожал плечами.
— Ты знаешь, все не так просто, Аллегра. Прошлое еще живо, оно лежит между нами. И мне надо было убедиться в том, что мы сможем работать вместе.
— И что же — сможем? — язвительно спросила она, подняв брови.
— Да, — с холодной решимостью ответил он.
Аллегра сжала губы. Ей все еще было больно. И сердце ее наполняли сомнения и тревога.