Через секунду она услышала за дверью шаги. Кто это был? Раздраженная горничная, надушенный любовник или сама мать?
Дверь открыла сама мать. Она постарела за эти семь лет, но выглядела безупречно: платиновые волосы, искусно подтянутое лицо, длинные ноги, изящный маникюр.
Ее тонкие красные губы изогнулись в насмешливой улыбке.
— Ну, ну, — сказала она. — Блудная дочь вернулась.
— Привет, мама, — сказала Аллегра. — Можно войти?
— Конечно, — мать приглашающе махнула рукой.
Аллегра вошла в изысканную гостиную, и мать, указав ей на антикварный стул, уселась на белый кожаный диван.
— Я пришла, — сказала Аллегра, глядя, как мать закуривает сигарету и выпускает тонкую струйку дыма, — чтобы помириться с тобой.
Мать еще раз затянулась сигаретой.
— Очень трогательно.
— Я злилась на тебя и папу долгое время. И только совсем недавно поняла, насколько сильно злилась, и решила исправить это.
Тонкие брови матери недоуменно изогнулись.
— По-моему, это очень удобно, — колко произнесла она, — возлагать вину на других людей за свои собственные ошибки.
Аллегра неотрывно смотрела на нее.
— Что ты хочешь сказать?
— Неужели ты серьезно можешь обвинить меня в том, — продолжала мать, — что сбежала семь лет назад от своего бедного жениха? — Улыбка ее была такой злобной, что Аллегра почувствовала себя оскорбленной.
— Нет, конечно нет, — сказала она, помедлив. — Я отвечаю сама за свои поступки. Я сама приняла решение, даже если ты и подтолкнула меня в этом направлении. Я почти уже вернулась…
— Но ты не вернулась, — оборвала ее Изабель. — Аллегра, ты думала, что Стефано — это рыцарь в сверкающих доспехах. Когда ты поняла, что ошиблась, то покинула его. Все очень просто.
— Нет, не просто! — возразила Аллегра. — Брак был тщательно спланирован, и все скрывали это.
— Неужели? А ты действительно думала, что Стефано появился на твоем восемнадцатилетии по мановению волшебной палочки? И захотел танцевать с тобой — трогательной неказистой девочкой?
Аллегра заставила себя прямо взглянуть в злые глаза матери.
— Да, — сказала она. — Теперь я понимаю, насколько была тогда наивной, но никто не сказал мне об этом.
— А зачем? — холодно произнесла Изабель. — Стефано был внимателен к тебе, добр и предупредителен. Возможно, он и не любил тебя, но любовь пришла бы со временем.
— Почему ты не сказала мне об этом тогда? — воскликнула Аллегра. — Ты побудила меня бежать. Воспользовалась ситуацией, чтобы опозорить отца. Зачем?
— Потому что он изводил меня каждый день со времени нашей свадьбы, — бросила Изабель, и в голосе ее прозвучала боль, которую Аллегра никогда прежде не слышала. — А я опозорила его перед сотнями гостей, и он обливался потом в своем фраке! Это был прекрасный момент!