Хотя, с другой стороны, слабее, чем у баронессы, и придумать трудно, ее загипнотизирует даже кузнечик в траве, даже не какой-нибудь саранчовый, а так, даже зелененький.
— Что вы можете вспомнить, — сказал я медленно и тягуче, так вроде бы полагается говорить с гипнотизируемыми, — о последнем разговоре с бароном?.. Что вы видите?.. Что он говорит вам?..
Ее лицо осветилось так, словно на него упал луч солнца, а незрячие глаза заблестели счастьем.
— Он сказал, что любит меня… И что счастлив…
— Что еще? — спросил я настойчиво. — Не вспомните?.. Тогда постарайтесь воскресить в памяти последний разговор с вашей служанкой Аладель…
Она произнесла в трансе:
— Аладель… Милая и послушная…
— Да-да, — согласился я, — а теперь припомните, что она говорила? Что говорили вы?..
Ее губы медленно шелохнулись, я напряг слух, но внезапно она вздрогнула, зрачки расширились, словно в ужасе, лицо напряглось, а затем зрачки быстро и страшно сузились, превратившись в узкие отверстия, за которыми начал разгораться огонь.
— Что? — вскрикнула она. — Почему он так сказал?.. Да как они посмели… Это… это невозможно!..
Я сказал быстро:
— Да-да, вспоминайте, вспоминайте все!.. Вспоминайте ярко, ничего не пропускайте!.. Что он сказал?.. Это был барон?.. Служанка… она что делала?
Баронесса медленно поднялась, словно кукла, которую тянут на веревочках. Лицо перекосилось гневом и яростью, в глазах вспыхнуло дикое неконтролируемое пламя.
— Нет! — проговорила она с бешенством. — Нет!
Сильный жар охватил меня, я вскрикнул, пытался метнуться в сторону, однако тепловой удар поразил с силой падающей скалы. В глазах потемнело и последнее, что я видел, — стремительно падающий на меня пол.
Я ощутил дикую боль и спазмы раньше, чем очнулся, и выныривал медленно, словно поднимался со дна грязного болота, глотая тяжелую вязкую воду.
Из темноты донеслись булькающие звуки, затем размытые пятна блеклого света. В голове, кроме боли, появились рев, грохот, треск, и вдруг я услышал искаженный, доносящийся с далеких планет голос:
— Это я, ваше высочество… вы ведь уже высочество?.. Счел своим долгом, так сказать…
Перед глазами все плывет, в голове стучат молоты, а надо мной то возникает чья-то рожа, то исчезает в сером тумане, а на щеке чувствую быстрый горячий язык Бобика.
Я сцепил зубы, сделал несколько глубоких вздохов, насыщая мозги кислородом. Жив, а все остальное восстановлю, соберусь, встану на ноги…
Пятно надо мной оформилось в лицо, еще нерезкое, но чем-то знакомое.
— Меня зовут Хрейдмар, — произнес мужчина сиплым голосом. — Я как ваш верноподданный счел своим долгом поспешить к сюзерену, как только ощутил, что он в опасности.