— Ты лжешь! — Чудовищность этих оскорблений вывела наконец Софи из шока. Несправедливые обвинения привели ее в негодование. Ведь получалось, что он обвинял не только ее, но и маму! Мама сказала ей, что ваза принадлежали прабабушке, а мама никогда не могла бы обмануть. Ее слово для Софи было весомее каких бы то ни было смехотворных обвинений!
— Это я лгу? — Бешенство в глазах Ива на мгновение достигло такого накала, что Софи, побледнев, инстинктивно отпрянула назад. Однако он все же сумел взять себя в руки и, отступив в сторону, с надменной брезгливостью бросил: — Не бойся. Женщин я не бью. Даже таких, как ты.
Таких, как она?!
— Интересно, что еще из ворованного ты здесь прячешь? И как много твой дядюшка уже успел сбыть? Имей в виду, что в полиции этими вопросами очень заинтересуются!
В полиции? На мгновение сердце Софи тревожно сжалось, но она не позволила панике и страху одолеть себя. Да и чего ей, собственно, бояться? Ничего противозаконного она не совершила, как, впрочем, и ее покойный дядя. Во всяком случае, в отношении вазы. Ваза принадлежала их семье. Скорее всего, Ив что-то напутал. Он, конечно, ошибся. Но как он мог хотя бы на миг допустить?..
Она напряженно вглядывалась в лицо Ива и никак не могла поверить, что всего несколько часов назад они держали друг друга в объятиях, клялись в вечной верности и любви и даже думали о будущей совместной жизни. Что же им теперь делать? Плакать или смеяться? Ибо все, что сейчас происходило, было настолько невероятно, что, пожалуй, могло вызвать безумный смех. А может быть, вдруг кольнула ее мысль, Ив, потеряв к ней интерес, просто ищет способа поссориться и порвать все отношения? Возможно, эта Рози права: изобразив пылкие чувства и получив все, что хотел, он сразу остыл. Ну, что ж!..
К сожалению, с ней все было не так. Она знала, что все еще любит его и никогда не сможет полюбить никого другого. Даже сейчас, несмотря на всю боль, которую он ей причинил, стоило ему обнять ее и попросить прощения, она бы простила. Может, он просто вышел из себя, узнав, что она племянница Фернана, а теперь сам раскаивается? Она поймет его и все простит.
Короткого взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять: ни о чем подобном Ив и не помышляет. Не желая подвергаться дальнейшим унижениям и оскорблениям, а главное, не желая дать ему возможность заметить, как больно он ранил ее, Софи гордо выпрямилась во весь рост и, сама удивляясь спокойствию своего голоса, сказала:
— Мне кажется, тебе лучше уйти.
— Мне тоже так кажется, — кивнул Ив и, резко повернувшись, направился к выходу.