Влечение

В начале февраля на имя мадам Дюфур пришло письмо. Она вскрыла конверт и, едва пробежав глазами первую строчку, тихо вскрикнула. Муж и дочь с тревогой обернулись к ней.

— Фернан… Фернан умер, — сквозь слезы проговорила она.

Ее муж и дочь обменялись понимающими взглядами и постарались скрыть, безусловно, неуместное, но вполне объяснимое облегчение. Сколько Софи себя помнила, доходившие до них сведения о грязных историях, в которые постоянно попадал старший брат матери, Фернан Рулен, о его беспробудном пьянстве, о неисчислимых долгах всегда служили источником мучительного беспокойства и стыда для ее родителей. Впрочем, отец, видный археолог профессор Дюфур, относился к Фернану с полным безразличием, но он горячо любил жену и хотел бы оградить ее от постоянных переживаний. А мать, Мари-Клэр Дюфур, хотя никогда не была близка со старшим братом, но страдала из-за того горя, которое он причинял их родителям.

И вот теперь он умер.

— Не знаю, что и делать, — растерянно сказала мать, прочитав письмо. — Здесь меня просят как можно скорее приехать в Арль, чтобы уладить все формальности, привести в порядок дела Фернана и продать небольшую недвижимость, которой он владел. О Боже, ведь у него полно долгов! Боюсь, денег, которые можно выручить, продав его дом, не хватит на их уплату.

— Не волнуйся, дорогая, — прервал ее отец. — Мы вполне сможем выплатить все, что он задолжал.

— Да, конечно, — благодарно взглянув на мужа, проговорила мадам Дюфур. — Но когда мне туда ехать? Ведь через две недели мы с тобой должны отправиться в Египет. Раскопки уже начались.

Софи не колебалась ни минуты.

— Я поеду в Арль и сделаю все, что нужно, — решительно заявила она.

— Софи, это совсем нелегко, — запротестовала мать. — Одному Небу известно, в каком состоянии сейчас дом. В последний раз, когда я там была, все заросло грязью, а стоило открыть дверцу какого-нибудь шкафа, оттуда обрушивалась целая лавина пустых бутылок. — Она устало закрыла глаза. — Все время не перестаю себя спрашивать, как Фернан стал таким. Он ведь и в детстве вечно попадал в неприятные истории и очень огорчал папу. Тот был добрым, спокойным, как и дедушка. А вот Фернан… Мы, правда, никогда особо не дружили, возможно, из-за большой разницы в возрасте.

Она печально покачала головой и взглянула на дочь.

— И ты ведь так хотела поехать с папой в Египет. Папа не может задержаться здесь.

— Не беспокойся, мамочка, все будет хорошо, — ласково успокаивала ее Софи. — Я, право же, со всем этим легко управлюсь, а потом присоединюсь к вам.

Она и вправду не предвидела особых трудностей, поскольку от общего наследства Фернана и матери в Арле, кроме небольшого дома, ничего уже не оставалось. Перспектива убить несколько недель на приведение в порядок дел покойного дядюшки в особый восторг Софи не приводила, однако кому-то из них этим надо было заняться, и нельзя же было взваливать на мать улаживание столь неприятных дел.