– Коля весьма опасный тип, хоть и выглядит клоуном, – все-таки ответил Бессонов.
– Но... откуда ты...
– Пришлось за тобой присматривать. Должен я знать, в какое дерьмо вляпалась моя женушка.
Он замолчал, а я вопросы задавать не решалась, хотя их было множество. Например, куда мы направляемся.
Ответ на него я получила через полчаса. Бессонов въехал на парковку гостиницы «Заря», вышел и дождался, когда выйду я. «Я могу сбежать, – подумала я оглядываясь. – Паспорт у меня есть».
– Давай без своих обычных глупостей, – сказал Бессонов. – Я знаю, ты очень независимая девушка, но сейчас не тот случай, чтобы эту самую независимость демонстрировать. – О моей независимости он говорил без намека на иронию. Он что, утонченно издевается? Мы поднялись в его номер. – Проходи, – кивнул он, снял пиджак и, определив его на плечики, повесил в шкаф в прихожей.
Мы вместе вошли в гостиную; номер он снял двухкомнатный, дверь в спальню была распахнута. Бессонов, проходя мимо, ее прикрыл, подошел к бару, налил себе коньяка, сел в кресло и принялся вертеть бокал в руке, время от времени делая глоток.
Я забилась в угол дивана и сосредоточенно рассматривала стену напротив, чтобы, не дай бог, не встретиться с ним взглядом.
– Я слушаю, – наконец сказал он. Я сцепила зубы, сердце билось в горле, дрожащие руки стиснула коленями. – Обычная игра в молчанку? – спросил он. – В этом ты мастерица. – Он вдруг запустил бокал с недопитым коньяком в стену, бокал разлетелся вдребезги, а на стене появилось пятно. – Последние дни стоили мне нервов, – ровным голосом произнес он. – Будь добра не испытывать мое терпение.
– Чего ты хочешь? – спросила я.
– Подробный рассказ... Начни с той ночи, когда ты сбежала из дома.
– Тебя все это не касается, – собравшись с силами, сказала я.
– Разумеется, – усмехнулся он. – Только кто тебе еще поможет, идиотка?
– Зачем тебе это? – Я была в растерянности. Конечно, я все еще его подозревала, однако Бессонов не из тех, кто стал бы притворяться. Ему ничего не стоило расправиться со мной, я ведь уже покойница.
– Ты моя жена, – ответил он.
– Помнится, ты меня похоронил.
– Откопаю ненадолго. Итак...
И я стала рассказывать, терзаясь сомнениями. Я опять играю по его правилам. Куда, к черту, подевалась моя решимость никогда больше не позволять ему командовать мной. Повествуя о побеге Ольги и моем в этом участии, я опустила голову пониже, ожидая едких замечаний, но Бессонов молчал. Покосившись в его сторону, я смогла убедиться: выслушав эту нелепую историю, он и бровью не повел, как будто был уверен, так я и должна была поступить. Это совершенно сбивало с толку. Я, тепличное растение, отчаянная трусиха, вела себя как слегка свихнувшаяся героиня боевика, а он даже не удивился.