– Отвези меня в гостиницу «Восход», – попросила я, когда мы оказались в городе, и тут же добавила: – Останови машину, я сама доберусь.
– Тебе не следует туда возвращаться, – напомнил Бессонов.
– Хорошо, – согласилась я. – Сниму номер в «Заре».
– Чужим паспортом лучше не козырять. Очень может быть, что полиция уже проявляет к тебе интерес. Рядом со мной ты в безопасности, я об этом позабочусь. Да и мне будет спокойней. – Последнее замечание прозвучало скорее насмешливо.
– Я не хочу жить с тобой в одном номере, – со всей возможной твердостью сказала я. Бессонов усмехнулся.
– Там две комнаты. И у меня нет тяги к сомнительным удовольствиям: не забывай, ты у нас покойница.
– Дурацкая шутка, – сказала я, а он кивнул:
– Согласен.
* * *
Обедать Бессонов решил в номере. Стол нам сервировали в гостиной, я с трудом впихнула в себя салат, чувствуя на себе взгляд мужа. Он рассматривал меня с таким видом, точно готовился сообщить что-то очень неприятное. Может, и вправду готовился, но потом, видно, передумал, потому что так ничего и не сказал. Зато на меня совершено некстати напала словоохотливость.
– Они тебя боятся, – буркнула я.
– Кто?
– Тот же Коля, к примеру. Так и сказал, что до смерти перепугался.
– Уверен, это была шутка.
– А я не уверена. – Вот это да! Я позволила себе с ним не согласиться. И ничего, земля по-прежнему крутится, а Бессонов, против ожидания, не осадил меня, а улыбнулся вполне по-человечески. Вряд ли моим словам, тогда чему? – Я много чего успела о тебе наслушаться, – осмелев или обнаглев, добавила я.
– Поверь на слово: пятьдесят процентов из того, что ты слышала, – плод неуемной фантазии. В любом случае, моя крутость сильно преувеличена, если справиться с тобой я так и не смог. Весьма обидное открытие для моего самолюбия, – заметил он с усмешкой.
Ему пришла охота иронизировать? Скорее просто поиздеваться надо мной, но что-то в его взгляде моей догадке противоречило.
– Не помню, чтобы я хоть раз посмела тебе возразить, – сказала я и тоже попыталась усмехнуться.
– С этим трудно не согласиться, – кивнул он. – Нет, ты не возражала. Ты молчала. Изо дня в день, из года в год. Что бы я ни делал и что бы ни говорил, ты упорно молчала. И я ничего не мог поделать с девчонкой, которая почти вдвое моложе меня.
– Ты... – начала я, внезапно лишившись и страха перед ним, и терпения, но мой боевой задор исчез так же стремительно. Какой смысл обсуждать все это?
– Я. И что дальше?
– Ничего.
– Другого ответа я не ждал, – хохотнул он. – Могу поздравить, ты выиграла все битвы. С молчаливым упорством, достойным лучшего применения.