На той же странице броский заголовок: «Моя дочь ни в чем не виновата», – заявляет убитый горем отец». Интервью с отцом Генриетты, то есть Надежды. Он возмущен попыткой некоторых лиц из правоохранительных органов обвинить его дочь Надежду в причастности к похищению ребенка. Все, кто знал Надю, отзываются о ней как о добром, исключительно порядочном человеке... Родители Юли не в силах поверить, что она могла причинить зло их ребенку... Мать Надежды Захаровой скончалась, не перенеся тяжелого удара, обрушившегося на семью. На фотографии Генриетта в легком платье стоит в обнимку с мужчиной средних лет, внизу подпись: «Еще совсем недавно счастливые отец и дочь». «У следствия появился подозреваемый... Близкий друг Надежды Захаровой арестован?» И через два абзаца: «Установить его причастность до сих пор не удалось. Все, кто попал в поле зрения правоохранительных органов в связи с этим громким преступлением, тщательно проверяются. Прокуратура вынуждена признать: подозреваемых нет. Узнаем ли мы что-нибудь о судьбе исчезнувших Юли и Надежды?»
Крыша успела нагреться, пока я рылась в газетах. Я вытерла потный лоб, но вряд ли причиной была духота на чердаке. Теперь сомнений у меня не осталось: моя Генриетта и есть бесследно исчезнувшая Надежда Захарова. Наталья сказала, что похитители получили деньги, о том же самом говорилось и в статье. Но почему они не вернули ребенка? Неужели с самого начала не собирались этого делать? Но если Генриетта участвовала в похищении, как согласилась на такое? На что она надеялась, в конце концов? Она же знала, что никогда не сможет вернуться к своим родителям. Бросила больную мать? Добрая, исключительно порядочная девушка?
Я положила газеты на прежнее место. Подумала и одну оставила себе. В статьях говорилось о близком друге Генриетты-Надежды, но имя его не названо. Если бы я могла с ним встретиться... Зато теперь я знаю имя отца девочки. Сериков Геннадий Алексеевич, известный в городе бизнесмен. Разыскать его будет нетрудно... если он все еще живет здесь.
Сложив газету, я спустилась вниз, закрыла люк и вернула стремянку на место. Бродило привидение этой ночью или это лишь мои глюки, но им стоит сказать спасибо. Теперь ждать возвращения Натальи не придется. Вот только что я скажу отцу Юли, если смогу его разыскать? Над этим стоило подумать. Проклятый паспорт... Без него мне нигде не устроиться, а называть себя Генриеттой мне теперь совсем не хочется. Хотя ее виновность по-прежнему вызывала у меня сомнения.
Я решила вернуться в гостиницу. Ждет меня там кто-то или нет, в тот момент не особенно заботило. Если все в порядке, продлю номер, если мною опять кто-то интересовался, попытаюсь снять квартиру на пару недель. Что будет после этого, я не загадывала. Сейчас куда важнее было другое.