Один из них достал из машины бинокль и, примерившись, тихо сказал, — Ни хрена себе.
Прямо в окуляры его бинокля, улыбаясь, шла загорелая нимфетка, кроме чёрной бейсболки и медного браслета на запястье, на ней ничего не было.
Она взбиралась всё выше и выше по каменистому откосу, с чёрным рюкзаком в руке, пока мужчина не опустил бинокль.
— Здравствуйте, — сказала она. — До города не подвезёте?
Она была узкобёдрая, как мальчик, почти без грудей, треугольника жёстких волос внизу живота никогда не касалась бритва.
Мужчина громко сглотнул и беззвучно кивнул. Трое других в один громкий голос сказали, — Да!
— Да на фига тебе этот Коктебель?! — через некоторое время, наперебой убеждали они, сидя возле маленького, но жаркого костра, на котором аппетитно поджаривался шашлык. — Ну, на фига? Ты нигде так не отдохнёшь, как здесь. Ничего подобного не увидишь. Это заповедник. Раньше сюда пускали только больших шишек. Да и сейчас…не всех. Тут охота, форель в речке, эдельвейсы и ещё что-то, чего нигде нет. Есть алкоголь и никотин. Много.
Действие разворачивалось под сенью сладостных струй. С замшелых скал спадал прозрачный водопад, вода искрилась, как нарзан, в голубой каменной чаше. Поляну покрывала нежнейшая зелёная трава. На заднем плане высились экзотические хвойные деревья. На морде джипа, вывалившего нутро, скалился весёлый леопард.
В траве стояла, торча хищными стволами, пирамида ружей — солидный «моссберг», элегантный «хейль», по-джентельменски стильный «холланд-холланд», изысканный «берри» и надёжный, как смерть, СКС. Гостюющей нимфетке уже благодушно показали, как приласкать этих посланцев смерти и даже по-отечески позволили самой снарядить магазин карабина. Рядом, из распакованного ящика вздымались к небу сургучные головки старых дистиллятов и леденела в дорожном холодильнике «Вдова Клико» в предчувствии судьбы.
Всё бы хорошо, но, у нимфетки вовсе не было желания проводить ещё хотя бы час в компании четверых потных козлов с заплетающимися языками. Если делать, так делать. Если не делать, так жевать сопли и сперму потных козлов всю оставшуюся жизнь.
— Пойду, окунусь, — мило улыбнувшись, сказала она, отсутствие переднего зуба ничуть не портило её юное лицо и придавало ему мальчишеский шарм.
За цветущим кустом, она сбросила с себя всю одежду и с наслаждением погрузилась в кристально-чистую мелодию воды. Немного солнца в холодной воде делу не повредит.
Плавая в голубом бокале озерца, она видела, что через ветки кустов на неё пялится мужик и улыбалась, бинокль ему, на этот раз, не понадобится.