Я пыталась слушать внимательно, но перед глазами все время стоял унитаз, и слышала я одно — шипение воды в бачке, и чувствовала одно — как меня пихают головой вниз.
— «И сказал мне народ: не скажешь ли нам, какое для нас значение в том, что ты делаешь? И сказал я им: ко мне было слово Господне: скажи дому Израилеву: Джудит!»
Папа прямо так и прочитал, без остановки, не поднимая головы.
— Что? — Сердце бухнуло прямо в свитер.
— Дальше читай ты, пожалуйста.
— А-а.
Я посмотрела на страницу, но там ползали какие-то муравьи. Я подняла голову, щекам стало жарко. Опустила обратно, стало еще жарче.
Папа закрыл свою Библию. И сказал:
— Ступай в свою комнату!
— Я буду читать! — сказала я.
— Нет, судя по всему, у тебя есть дела поинтереснее.
— Я же слушала!
Папа сказал:
— Джудит.
Я встала.
В голове было жарко, как будто там происходило слишком много всего разом. И еще там гудело, будто кто-то встряхнул. Я подошла к двери. Взялась за ручку и сказала:
— А так нечестно.
Папа поднял голову:
— Что ты сказала?
— Ничего.
Глаза у него сверкнули:
— Надеюсь.
Умирать — это как?
У меня в комнате есть другой мир. Сделан он из вещей, которые больше никому не нужны, а еще он сделан из вещей, которые когда-то были мамиными, а потом достались мне, и я создавала его почти всю свою жизнь.
Мир тянется от второй половицы у двери до батареи отопления под окном. У стены, где темнее всего, находятся горы, и высокие утесы, и пещеры. С гор по холмам и пастбищам текут реки, за пастбищами стоят первые дома. А еще там есть долина, поля, город, а за городом — другие фермы, а еще там есть пляж, дорога к пляжу, сосновый лес, бухточка, причал и, наконец, у самой батареи, возле окна, начинается море, на нем несколько скал, и маяк, и лодки, а в нем — всякие звери морские. С потолка на коротких веревочках свисают планеты и звезды, на веревочках подлиннее — солнце и луна, а на самых длинных — облака и самолеты, а абажур — это воздушный шар.
Этот мир называется Краса Земель. В Книге Иезекииля сказано, что Бог обещал вывести израильтян из плена и привести в самую прекрасную землю на свете. Текущую молоком и медом. В землю, где есть всё, в чудесную землю, в рай. И земля эта так была не похожа на все остальные земли, что она сияла среди них как бриллиант и называлась «красой всех земель». Когда я закрываю дверь в мою комнату, стены схлопываются и появляются планеты, и радуга, и солнца. А пол вздымается, и у ног моих возникают поля, и дороги, и сотни крошечных человечков. Вытянув палец, я могу дотронуться до вершины горы; дунув, могу устроить волнение на море.