Я рисовала стоящего на земле ангела из Книги Откровений, того, который дал апостолу Иоанну книжку, сладкую как мед и горькую одновременно. А ведь именно это и сказал в моем сне тот старик о камне, который я выбрала, а я так и не поняла, что это значит. Я все думала, важно ли, что на первом месте, а что на втором, горечь или сладость, попыталась вспомнить, в каком они шли порядке, но так и не вспомнила.
Я люблю Откровение. Оно почти все — про конец света, только последние несколько глав — о том, как все будет после, в Красе Всех Земель.
— А Армагеддон — он какой будет? — спросила я.
— Это будет величайшее событие в истории, — сказал папа, голос его звучал спокойно и добродушно. Он глубоко уселся в кресло и вытянул ноги.
Я поднялась на колени.
— А громы и молнии будут?
— Возможно.
— А землетрясения?
— Может быть.
— А град пойдет, а огненные шары будут кататься по улицам?
— Бог все свершит так, как сочтет нужным.
— Но ведь это довольно странно, правда? — сказала я. — Убить столько людей…
— Ничего странного, — ответил папа. — Ты же помнишь, их уже много лет пытаются предупредить.
— Ну а если один-другой не услышали предупреждений? — спросила я. — Не по своей вине? Ну, если, например, они не слушали, потому что кто-то сказал им не слушать? Бог их простит?
Я посмотрела на свою картинку. Лицо ангела было строгим. На руках буфами выступали мускулы. Вид был такой — не простит.
— Господь способен читать в сердцах, Джудит, — сказал папа. — Наше дело — предоставить все эти вещи Его воле.
Когда он мне это напомнил, мне стало легче, и я продолжила рисовать ангела. Закончив, я показала его папе.
У ангела были голубые глаза и волосы как солнце. Одной ногой он стоял в Египте, а другой — в Алжире.
— Это Великая Рифтовая долина, — сказала я на случай, если папа не заметит.
Папа сказал:
— Замечательно. — А потом сказал: — А почему ангел обеими ногами стоит на земле?
— Что?
— Он должен одной ногой стоять на море.
— Правда?
Я открыла Откровение, 10-ю главу. Папа оказался прав. Но если теперь закрасить Алжир синим, он в результате станет фиолетовым, да и форма выйдет неправильная. Я спросила:
— А это очень важно?
Сама-то я знала, что важно, потому что ангел — это не только аллегория, но еще и символ, то есть он наделен особым значением, как вот Предопределение, а значит, и все детали исполнены особого смысла. Я взяла резинку. И тут грохнул почтовый ящик. Три коротких удара.
Папа пошел к дверям. Открыл, но я не услышала никаких голосов.
— Кто там? — спросила я, когда он вернулся.
— Никого. — Он подбросил дров в камин и отхлебнул пива.