Первые тревожные звоночки для наших союзников прозвучали, когда русский представитель назвал финансовые требования англичан и французов к Германии, Австрии и Италии «неприемлемыми с точки зрения гуманизма», ибо исполнение этих требований «обрекает каждого подданного Германской империи от грудных детей до глубоких стариков взвалить на плечи неподъемное для простого человека — крестьянина, рабочего, сельского фельдшера, учителя — бремя долга: сумму в три тысячи золотых марок». Если честно, я здорово веселился, отслеживая развитие ситуации, при которой именно Россия выступала с позиции «гуманизма», которую так любят занимать наши западные друзья в покинутом мною будущем… Еще несколько оспоренных нашей делегацией предложений союзников привели к тому, что пресса в Германии начала называть Россию «заступницей немецкого народа», а русских — «давними и верными друзьями и союзниками немцев» и «самым близким немцам по духу и культуре европейским народом».
Все это обосновывалось множеством фактов и событий из истории со времен Петра I, а также экономическими выкладками и — вот ведь анекдот! — расологическими исследованиями. Как немедленно выяснилось из публикаций немецкой прессы, все исследования неопровержимо доказывали, что русские и немцы есть вершина развития «нордического человека». Причем в отличие от остальных европейских народов, имеющих право претендовать на место в «нордическом» пантеоне высшей расы, немцы и русские близки по духу и истокам, так как оба эти народа сформировались на одной расовой базе: и русские, и немцы являются результатом слияния двух самых жизнеспособных ветвей потомков нордической расы — славян и германцев, ибо в современном немце течет изрядная доля крови славянских полабских племен, то есть всяких там лютичей, бодричей, лужичан и так далее, ну а в Россию германцы и викинги устремлялись издревле, даже одна из императриц, и не какая-то, а сама Екатерина Великая, была германской крови…
Мне пришлось слегка понизить градус этого восторженного единения, опубликовав за своей подписью в «Берлинер Тагеблатт» статью, основная идея которой заключалась в том, что у нас-то в близости двух наших народов сомнений нет и никогда не было — недаром множество русских офицеров, настоящих героев Великой войны, носят немецкие фамилии, доставшиеся им от предков. Но вот ведь вопрос: если все те факты, на основании которых немцы сегодня делают подобные выводы, были известны задолго до начала Великой войны, то какого черта тогда Германия напала на Россию? И вообще подобные заявления в устах проигравшей стороны звучат очень неубедительно. Так что если немцы действительно так считают, им придется взять на себя труд доказать русским, что это не пустые слова, а непоколебимое убеждение. Причем сделать это предстоит в условиях, когда у каждого русского есть что поставить в вину любому немцу. Поэтому немцам сейчас надобно задать себе вопрос, готовы ли они к этому. И задать не кому-то в пространство, не всей нации, а каждый немец — самому себе. И если — да, готовы, то стиснуть зубы и начать доказывать. А пока подобные заявления выглядят всего лишь как попытка проигравшей стороны заискиванием перед победителем хоть как-то облегчить свою участь.