Жадно втянув холодный воздух и размазав запястьем по лицу непрошеные слезы, Мальчик решил, что пришло время идти назад, в свой район, где он собирался перекусить Братцем Крысой. Слишком хитрый, чтобы идти напрямик, он на случай, если за ним следят, избрал более длинный и запутанный путь, пробираясь сквозь завалы и огибая множество стоящих вокруг разрушенных зданий. И вот, взбираясь на один из таких завалов и уже почти достигнув его вершины, он вдруг почувствовал нечто, что заставило его остановиться. Это было почти как запах. Что-то тревожное и враждебное, что, казалось, принес с собой ветер…
Ощутив, как по его спине пробежал холодок, Мальчик какое-то время неподвижно смотрел на восток. Раскинувшийся перед ним город казался спокойным; его пустынные улицы выглядели столь же мрачными и безжизненными, как и обступающие их со всех сторон выгоревшие руины зданий. Мальчик не морочил себе голову. После трех лет, что он провел один посреди местных развалин, у него развилось нечто вроде шестого чувства, которое безошибочно предсказывало ему перемены в жизни города. И это чувство только что подсказало ему быть сегодня особенно осторожным.
«Надо вернуться под землю и переждать там какое-то время, — подумал он, когда наконец повернулся, чтобы идти к дому. — Назревает что-то ужасное — ветер сказал мне это сейчас громко и ясно. Плохой день наступает, и много людей должны будут теперь погибнуть».
— Слушай, а какая жизнь там, где ты родился? — зачерпнув саперной лопаткой землю, спросил Ларн Булавена, когда здоровяк встал с ним рядом. — В твоем родном мире, хотел я сказать.
— На Вардане? — переспросил Булавен, сделав паузу в работе ровно настолько, чтобы успеть стереть пот с потрескавшейся кожи лба, пока она не покрылась ледяной коркой. — Полагаю, там было довольно хорошо, салажонок. Из всех планет далеко не самая плохая, где можно было родиться.
Держа саперные лопатки в руках, они стояли на дне траншеи рядом с Давиром и Учителем, в то время как Зиберс на стрелковой ступени нес вахту. Гвардейцы пытались заделать повреждения в стенах траншеи, которые причинили снаряды во время обстрела. После прекращения огня они вернулись в свою траншею и тут же обнаружили, что взрывом одного из упавших рядом снарядов обрушена значительная часть ее задней стены, а сама траншея наполовину засыпана комьями мерзлой земли. Теперь, после получаса изнурительного труда, дно траншеи было в основном очищено, а вся лишняя земля была переброшена в другой ее угол.
— Лично я бы сказал, что ты очень предвзято относишься к нашему миру, Булавен, — произнес Давир, опершись на черенок лопаты и наблюдая, как его товарищи убирают со дна траншеи последние комки насыпавшейся туда земли. — Честно говоря, мои собственные воспоминания говорят мне, что Вардан в точности такая же вонючая дыра, как Брушерок. Если не учитывать, конечно, что нам там не приходилось драться с орками. Да и столько копаться в земле дома тоже не было необходимости.