Инг Мае Синг подошла к Эуфратии и добавила свои силы к ее атаке на монстра. Воздух вокруг астропата стал заметно холоднее, и Киилер передвинула руку поближе к ней, чтобы хоть немного остудить обжигающего орла.
Внутренний свет чудовища замерцал и померк, подвижная оболочка вспыхивала последними огнями, как будто цепляясь за жизнь. Эти вспышки отражались в серебряных гранях орла и, десятикратно усиливаясь, заливали светом весь коридор, не оставляя ни клочка тени.
— Что бы ты ни делала, продолжай! — крикнула Инг Мае Синг. — Оно слабеет!
Киилер попыталась что-то ответить, но оказалось, что голос пропал. Удивительная энергия, наполнявшая ее тело, теперь мощным потоком изливалась через орла, увлекая за собой и ее собственные силы.
Она попыталась бросить амулет, однако он прилип к ладони — раскалившийся докрасна металл вплавился в ее кожу.
За спиной Киилер послышались клацанье доспехов судовой команды и удивленные крики людей, увидевших поразительную картину.
— Пожалуйста… — прошептала Киилер, но тут ее ноги подкосились, и она без сознания рухнула на пол.
Яркий луч из серебряного орла погас, и последнее, что она видела, это распадающееся тело чудовища и восторженное лицо склонившегося над ней Зиндерманна.
Воцарившуюся тишину нарушал только гул открывавшихся ворот. Затаив дыхание, Локен следил за расходящимися створками и всем своим существом стремился проникнуть в темноту растущей щели. Наконец, ворота открылись полностью, тогда он отважился посмотреть на лица своих братьев, и в каждом из них он видел ту же отчаянную надежду.
Теперь тишина стала полной, и уныние снова овладело душой Локена. В конце концов, после определенного срока ворота могли просто открыться автоматически.
Воитель умер.
Мучительная скорбь наполнила его сердце, и он горестно опустил голову.
Но вот послышался звук шагов, и в темноте засверкали белые с золотом доспехи.
Из глубины Дельфоса вышел Хорус в развевающемся алом плаще и с высоко поднятым над головой золотым мечом.
В центре груди рдело алое око, и лавровый венок венчал прекрасное и устрашающее в своем совершенстве лицо.
Перед ними стоял Воитель, живой и несгибаемый. Его мощь была такой очевидной, что все присутствующие лишились дара речи.
— Я очень рад вас видеть, сыны мои, — с улыбкой произнес Хорус.
Торгаддон в восторге вскинул вверх сжатый кулак.
— Луперкаль! — закричал он.
А потом он рассмеялся и кинулся к Воителю, разрушив овладевшее всеми оцепенение.
Морнивальцы устремились к своему господину и повелителю, радостные крики «Луперкаль!» вырвались из горла каждого Астартес, боевой клич прокатился по рядам и был подхвачен в толпе вокруг храма.