Заявление Таргоста было прервано одобрительными возгласами, сжатые кулаки взлетали вверх или стучали по переборкам, но Торгаддон немало повидал выступлений итераторов, чтобы распознать заранее отрепетированную сцену. Эта речь, как он окончательно уверился, предназначалась только ему одному.
— Теперь, когда Великий Крестовый Поход близится к концу, нас критикуют именно за способность убивать. Оппозиционеры и агитаторы своими жалобами возбуждают недовольство, утверждая, что мы слишком грубы, слишком жестоки и слишком безжалостны. Даже лорд-командир армии, Гектор Варварус, требует нашей крови за действия убитых горем братьев, которые привезли умирающего Воителя на борт корабля. Предатель Варварус требует призвать нас к ответу за прискорбный факт гибели людей, за то, что мы стремились спасти жизнь Воителя.
При слове «предатель» Торгаддон вздрогнул. Открытое оскорбление Таргостом такого заслуженного офицера, как Варварус, шокировало его, но, глядя на лица окружающих воинов, он видел только согласие с мнением оратора.
— Даже простые смертные теперь считают, что вправе призывать нас к ответу, — продолжил Хорус Аксиманд речь Таргоста, потрясая пачкой листков. — Среди летописцев нашлись отщепенцы и заговорщики, распространяющие лживые сочинения, в которых нас изображают как обычных варваров.
Аксиманд прошел между рядов собравшихся, раздавая листки.
— В этом пасквиле нас называют убийцами и дикарями. Этот непокорный поэт осмеивает нас в своих стишках! Лживые листки каждый день распространяются по кораблю.
Торгаддон взял листок из рук Аксиманда и быстро пробежал взглядом, уже зная, кто автор мятежного произведения. Стихи были резкими, но едва ли могли послужить призывом к бунту.
— А вот еще! — крикнул Аксиманд. — В листовках Божественного Откровения Императора называют богом. Богом! Можете ли вы представить себе что-либо более бессмысленное? И всей этой ложью забивают головы тех, ради кого мы сражаемся. Мы проливаем кровь и умираем, и вот какова награда: поношение и ненависть. Братья, я говорю вам: если мы не начнем действовать немедленно, корабль Империума, сумевший преодолеть множество штормов, утонет под тяжестью этого мятежа!
Гневные выкрики и призывы к действию прогремели в стенах оружейного склада, и жажда отмщения, которую он заметил на лицах своих боевых братьев, не понравилась Торгаддону.
— Прекрасная речь, — сказал он, когда гневные возгласы немного поутихли. — Но почему бы сразу не перейти к делу? Мне еще надо готовить роту к боевому десанту.
— Ты, как всегда, говоришь откровенно, а, Тарик? — сказал Аксиманд. — Вот за это мы тебя уважаем и ценим. Поэтому ты нам очень нужен, брат.