— Ты осмелился поднять руку на своего собрата, Локен? — зарычал Абаддон.
— Я просто удержал тебя от большой ошибки, Эзекиль, — ответил Локен, поднимаясь после падения.
Он видел, в какой ярости его товарищ, и понимал, что надо держаться как можно осторожнее. Аксиманд рассказывал ему о приступах исступленной ярости Абаддона во время вынужденной эвакуации главнокомандующего из Экстрануса, и с тех пор его нрав становился все более непредсказуемым.
— Ошибки? О чем ты толкуешь?
— Об убийстве Игнация, — сказал Локен. — Подумай сам, что могло произойти, если бы ты его убил. Воитель был бы обязан потребовать взамен твою голову. Представь, какими могли быть последствия, если бы Астартес хладнокровно убил одного из летописцев.
Абаддон яростно зашагал по юрте, но Локен понял, что слова проникли сквозь кровавый туман гнева, охватившего его товарища.
— Проклятье, Локен… — шипел Абаддон. — Проклятье.
— А о чем говорил Игнаций, Эзекиль? Между тобой и Эребом действительно мелькнул медальон ложи?
Абаддон взглянул в лицо Локена.
— Я не могу сказать.
— Значит, это был он.
— Я. Не могу. Сказать.
— Прекрати, Эзекиль. Терпеть не могу секреты и тайны. Вот потому я и не смог вернуться в воинскую ложу. Аксиманд и Торгаддон оба приглашали меня, но я не смог. Не теперь. Скажи, Эреб тоже член ложи? Он и раньше состоял в этом обществе, или вы приняли его по пути сюда?
— Ты слышал слова Сергара на нашей встрече. Тебе известно, что я не могу обсуждать происходящее в ложе за ее пределами.
Локен шагнул вперед и оказался лицом к лицу с Абаддоном.
— Эзекиль, ты все должен рассказать мне немедленно. Я чувствую, что происходит что-то непонятное, и, клянусь, я почувствую, если ты мне солжешь.
— Ты думаешь, что можешь запугать меня, малыш? — рассмеялся Абаддон, но Локен заметил, что его веселье было напускным.
— Да, Эзекиль, я так думаю. А теперь рассказывай.
Взгляд Абаддона на мгновение метнулся к входу юрты.
— Прекрасно, — сказал он. — Я расскажу, но мои слова никто больше не должен услышать.
Локен кивнул, и Абаддон продолжил:
— Мы не принимали Эреба в члены ложи.
— Нет? — с откровенным недоверием переспросил Локен.
— Нет, — повторил Абаддон. — Это Эреб принимал нас.
Эреб, брат Астартес, Первый капеллан Несущих Слово…
Доверенный советник Воителя…
Лжец.
Сколько бы ни пытался он избавиться от этого слова при помощи боевой медитации, оно неизменно возвращалось, чтобы причинить боль. В добавление ко всему снова и снова звучали в голове отрывки последнего разговора с Эуфратией Киилер.
Тогда она почти смутила его настойчивым взглядом и спросила: «Если вы обнаружите гниль, признаки разложения, посмеете ли нарушить корпоративную верность и выступить против своих братьев?»