— Когда я ушел от вас, мне страшно захотелось справить нужду, а потом я решил вернуться назад. Я увидел, как тройка вышла из кафе и села в «БМВ». Я остановил такси и попросил шофера не упускать их из вида, сказав, что выслеживаю любовника жены. Шофер оказался парень не промах, и вот я здесь.
— А дальше?
— Дальше, старик, они остановились перед домом номер двести двадцать четыре и отправились ужинать в «Птичью харчевню». Неплохое название для кабака, где едят фазанов и рябчиков?
Я пожимаю плечами.
— И они все еще там?
— Десять минут назад они были там. Это рядом, пойдем.
Мы идем вдоль набережной и вскоре останавливаемся перед рестораном, огни которого освещают берег Марны. В окно я вижу Жирье и обоих его компаньонов. «БМВ» стоит на набережной. Я говорю Пуаре:
— Беги к машине и попроси Марлизу подойти сюда.
Около часа мы сидим с Марлизой на траве неподалеку от харчевни, свесив ноги над водой. Наконец около полуночи тройка выходит из ресторана на улицу. Я слышу, как Жирье прощается с друзьями, после чего снова исчезает в харчевне.
«БМВ» разворачивается и удаляется в направлении Парижа. Я пытаюсь угадать, на каком этаже живет Жирье. Несколько минут спустя в одном из окон второго этажа загорается свет, и я вижу мужской силуэт: это Жирье.
Завтра Толстый будет доволен.
Нет, я ошибся, Толстый недоволен. Сначала события вчерашнего вечера заинтересовали его, но затем он поднялся с кресла и стал нервно расхаживать по кабинету. Когда я перехожу к ужину в Бри-сюр-Марн, его лицо становится багровым, а когда я произношу имя Жиральди, он больше не в силах сдерживать себя.
— О Господи! Черт бы вас всех побрал! — вопит он.
Я смотрю на него удивленным взглядом, ничего не понимая.
— Вы понимаете, Борниш? — бросает он. — Вы даже не можете понять!
Он снова начинает ходить по кабинету из угла в угол.
Я пытаюсь успокоить его:
— Патрон, но мы возьмем Жирье, как только захотим, и, может быть, даже с Бюиссоном.
Повернувшись ко мне и выпучив глаза, он ревет:
— Плевать мне на Бюиссона и на Жирье тоже, вы слышите, плевать! Мне нужна эта тварь Жиральди, и немедленно! Он мне дорого заплатит!
— Да в чем, собственно, дело, патрон?
— В чем дело? Сейчас я вам объясню, Борниш, — говорит он.
Он возвращается к столу, садится в кресло, выдвигает ящик и достает из него досье зеленого цвета, что означает запрет на пребывание в данной местности.
— Борниш, — продолжает Толстый подавленным тоном, — если вам не удастся немедленно арестовать Жиральди, то я человек конченый. Я подписал ему собственной рукой разрешение на пребывание в Париже, с которым он разгуливает вот уже три месяца. Если ПП поймает его вместе с Жирье, я человек конченый. Теперь вы понимаете?