— Но вы хоть объясните. Лицензия у меня есть, допуск к оружию имеется, армию отслужил… — В голосе Григорьева прозвучало недоумение. И обида.
— Все это хорошо… Отец у тебя судимый, вот какое дело.
— Ну и что?!
— А то, что у нас банк. Здесь жесткие правила.
Костя не мог понять, о чем он говорит. Что у них здесь за служба безопасности, если не смогла выяснить элементарных вещей.
— Так отец давно умер. И судим был за аварию. Он в такси работал…
— Если б за аварию… За убийство.
Григорьев не понял, о чем он толкует. Начальник рассматривал свой «паркер», не поднимая глаз.
— Какое убийство?! Не может быть!..
Мухин достал из папки документ, содержание которого он, судя по всему, знал наизусть.
— Обычное убийство. Так что извини…
У Кости возникло стойкое ощущение, что шеф что-то скрывает, а шансов узнать, что конкретно, не давал никаких. Это окончательно вывело парня из себя. Задыхаясь от возмущения, он почти прокричал:
— Вранье все ваши бумажки!.. Просто повод! Так и скажите!..
Мухин, наконец, посмотрел на собеседника, и тот прочел в жестком взгляде окончательный приговор.
— Не повод, а безопасность банка… Иначе меня самого выгонят.
Костя рывком поднялся со стула и вышел из кабинета, хлопнув дверью.
Какое-то время Мухин задумчиво смотрел ему вслед. Через пять минут начальник охраны забыл о существовании визитера. Он свято помнил здешнее правило: время — деньги.
Саша Веселовский поймал раздосадованного друга у самой двери.
— Ну, как?..
— Сказал бы я, кто твой начальник… Тебя загружать не хочу, все-таки на него работаешь…
— Неужели не взял?.. — На лице Сашки отразилось удивление, смешанное с чувством вины. Косте не хотелось обижать друга, в конце концов, тот сделал все что мог. Изобразив улыбку, он произнес:
— Не бери в голову. Проживу и без этой конторы. Заскакивай завтра, посидим.
Те кто служил в десантных войсках, хорошо знают: дружба, родившаяся в суровых условиях, проносится через всю жизнь. Известие о том, что Костю не взяли на работу, расстроило Веселовского не меньше друга. Они сидели в комнате Григорьева — оба слегка хмельные, но не пьяные. Парней разделял столик, на котором стояли бутылка с остатками водки, рюмки, тарелка с немудреной закуской. Тихо звучал магнитофон, однако даже группе «Любэ» никак не удавалось разогнать тоску-печаль.
Молчание нарушил Саша:
— Да, обидно… И ведь место есть!.. Думал, вместе будем…
— Для блатных, гад, держит!
Костя не смог скрыть злость. Его достал этот непрошибаемый тупизм. Ежу понятно, что начальник просто нашел повод!
Армейский друг попытался вступиться за своего шефа.