— Это называется — «колеса» выбил!
— Зато поедем со свежей головой.
Пенсионер Тихонов оказался последним в списке Корнилова. С него и решили начать. Дверь открыл благообразный старичок интеллигентного вида. Плахов любил работать с такими людьми. Всегда вежливые и доброжелательные, они живут в мире хороших книг и воспоминаний о прошлом. Благодаря этому им удается избежать навязанных стереотипов, гласящих, что визит милиции — это всегда плохо.
Подсвечивая себе лампой без абажура, Рогов рассматривал показания счетчика, сравнивая их с показаниями в блокноте Корнилова. Хозяин дома, бывший архитектор, демонстрировал Плахову фотографии в рамочках, развешанные на стене его комнаты. Опер вежливо, но рассеянно слушал рассказ пожилого человека о том, как тот партизанил во время Великой Отечественной войны.
В комнате появился взъерошенный Рогов с блокнотом:
— Игорь, цифры совпадают!..
Тихонов заполнил возникшую паузу:
— Так я же говорил, что он был. А потом еще звонил от меня к себе на работу, отпрашивался, сказал, что приболел…
Плахов взял блокнот из рук Рогова и показал пенсионеру:
— Не помните, обрыв этот был?..
Тихонов внимательно посмотрел на блокнот. В его голосе зазвучало сомнение, свойственное пожилым людям, когда молодые начинают тестировать их память.
— О, это я и не припомню!.. Точно не скажу. Вот ведь рядом стоял, не обратил внимания. Но, кажется, целый был.
Плахов оживился:
— Вы уверены?..
Тихонов покачал головой:
— Не совсем…
Рогов припомнил, что Корнилов плел: мол, лист оторвал и отдал знакомому. Вася повернулся к напарнику:
— Интересно, какому же тогда знакомому он телефон записал? Я так понимаю, что отсюда он прямиком домой почесал и ни с кем больше не встречался.
— И я про то же… — задумался Игорь, почесав за ухом.
В этот момент он пережил одно из тех мгновений, которые принято называть интуитивным озарением. Отрывочные мысли, как разнородные пазлы, сложились в единую картину-догадку и требовали немедленного подтверждения.
— Вась, дай-ка лампу!
Несмотря на яркий свет, пришлось серьезно напрячь зрение. Игорь довольно долго вертел блокнот под разными углами, пока ему не удалось все-таки разглядеть след, выдавленный шариковый ручкой.
«Есть контакт… — подумал Плахов, — воспользуйся он гелевой ручкой, и пиши пропало».
— Ну что?
— Оттиск слабый, но прочитать можно… Пиши. Шесть, семь, два, четыре, шесть… Все.
— На телефон вроде не похоже… — Вася с сомнением шмыгнул носом.
То, что вспыхнуло как интуитивная догадка, наконец, получило точку опоры. Он вспомнил про свою записную книжку, точнее, запись показаний счетчика в квартире Ромашовой.