Но, представься такая возможность, убил бы — хладнокровно и не задумываясь. Молотком.
Плахов не надеялся сразу «расколоть» Корнилова. Опыт общения с этим человеком подсказывал, что он начнет говорить только после предъявления конкретных улик. А то и вообще не начнет. Зачем? Пожизненное зарабатывать? Лучше помолчать, пускай менты доказывают. И нажимать особо нельзя — завтра же адвокат жалобу напишет.
— Ты ведь в «Энергии» одиннадцать лет работаешь?.. Уходил, потом возвращался…
— Ну, допустим, — равнодушно пожал плечами Корнилов. — Только что-то не пойму, к чему вы клоните?..
Плахов придвинулся к допрашиваемому:
— Да неужели?!
Приступ раздражения застал Корнилова врасплох — сказались напряжение последних дней и время, проведенное в камере. Он почти сорвался на крик:
— Нет за мной больше ничего! Ясно?! Одна мокруха, и все!.. Мало вам?!
Не отреагировав на эмоциональный всплеск, Игорь продолжал наседать:
— А если еще накопаем?..
— Ну, если больше нечего делать… — Корнилов уже не скрывал злости.
— Всех знакомых твоих перетрясем, учти!.. Так просто не слезем!
Корнилов сообразил, что оперу только этого и надо. Чтобы он сорвался, наговорил лишнего… Он сделал над собой усилие, чтобы подавить бьющие через край эмоции.
— Вот когда накопаете, тогда и поговорим. И только в присутствии адвоката.
— Тогда говорить будет не о чем!
— «Вышак» все равно не дадут… — усмехнулся Корнилов.
Шевляков, который до этого времени молчал, внимательно прислушиваясь к разговору, выдал свое веское слово:
— А жаль!
— Вам бы всех к стенке… — Корнилов справился с эмоциями и теперь ушел в глухую оборону.
— Сам лучше покайся. — Плахов попытался изменить тактику. — Глядишь, пожизненное не схлопочешь.
— Только вот «разводить» меня не надо!! Я не лох!! — сорвавшись, взвизгнул Корнилов, — явку с повинной, чистосердечное… Ага, уже пишу!
Шевляков решил напомнить арестанту, кто есть who.
— Ты особо-то не борзей!.. — жестко произнес он с металлом в голосе. — А то я тебе быстро создам… эксклюзивные условия.
— Дальше зоны не пошлете!.. — Корнилов понял, что одержал маленькую победу: открытые угрозы — это уже признак бессилия.
Этой же ночью Корнилов раз за разом, как видеокассету, прокручивал в голове последний допрос — каждую деталь, каждую мелочь, каждую интонацию. Фильтруя в своей памяти все события последних лет, он вспомнил, что подарил краденую икону Ирине. Липкий страх выполз откуда-то из глубин его мозга и начал расползаться по всему телу…
Большинство зэков блуждало в своих сновидениях. Бивень не спал. Он лежал на нарах с включенным приемником и слушал концерт по заявкам. Корнилов повернул голову вправо — его сосед Толстых безучастно лежал с открытыми глазами, как будто мысли витали где-то в другой галактике.