Направляясь в следственный изолятор, он рассчитывал на помощь знакомого тюремного опера Володю Шевлякова. Способ старый, но проверенный временем. Надавить на Корнилова, а после подсадить к нему человечка подходящего, может, кое-что и сболтнет электрик.
Маленький кабинет в следственном изоляторе с трудом вмещал двух человек. Хозяин тесных апартаментов, капитан внутренней службы, сидел за столом, внимательно разглядывая список арестованных. Напротив расположился Плахов, терпеливо ожидая, когда коллега перестанет с умным видом разглядывать бумажку и задаст вопрос по существу. Наконец этот счастливый миг настал. Оторвавшись от списка, Шевляков спросил:
— Как, говоришь, его фамилия?.. Корнилов?..
Капитан, бормоча себе под нос, снова пустился в блуждание по списку: Корнилов… Корнилов… Наконец указательный палец застыл на строчке:
— Да. Есть такой. «Мокрушник». В моей камере сидит. Чего ты из-под него хочешь?..
— Поговорить. Уверен, за ним не один эпизод. — Плахов ребром ладони постучал по столу.
— Серийщик?
— Не исключено.
Решив, что настало время бумажек, он достал из папки документ.
— От следователя разрешение есть.
Тюремный «кум» сделал вид, что листок его якобы не интересует, но, тем не менее, прочел.
— Хорошо, нет проблем.
Снимая телефонную трубку, он еще раз сверился со списком.
— Шевляков говорит. Приведи-ка Корнилова из пятнадцатой.
— Клиент сейчас будет…
— Спасибо, Володь. — Плахов благодарно взглянул на коллегу.
— Да чего там… — Улыбнулся капитан. — У меня в этой камере такой крендель сидит, не поверишь. Егоров ваш из штаба халтуру подкинул. А начальство на меня спихнуло…
Монотонное шуршание нарушало камерную тишину. Над унитазом, склонившись в обреченной позе, трудился Толстых. При помощи зубной щетки, как армейский салага, он скоблил парашу, размышляя о своей планиде, — так или иначе, но он постоянно оказывался рядом с сантехникой. От судьбы не уйдешь!..
Лежа под шконкой, Корнилов пытался понять, как этот сломленный, совершенно безобидный на вид человек мог попасть за решетку, да еще по такой грозной статье?..
Размышления прервал лязг ключа, поворачивающегося в замке. Толстых вздрогнул, оторвался от своего занятия.
В проеме показался конвоир.
— Корнилов, на выход!..
Тот выбрался из-под шконки и направился к выходу, провожаемый взглядами сокамерников…
В кабинете Шевлякова после того, как привели Корнилова, стало еще теснее. Вообще-то беседовать с арестантами полагалось в специальных следственных кабинетах, но для Плахова Володя сделал исключение. Корнилов безучастно посмотрел на оперативника, стараниями которого он здесь оказался. Как убежденный мизантроп, личной ненависти к нему он не испытывал.