— Да мне любую машину! — горячился Рогов. — По дворам покрутиться! Я этот «каблук» запомнил! Вдруг найдем!..
— Говорю же: нет у меня. Шефа на совещание в Главк повезла, — невозмутимо отвечал дежурный. С контужеными надо спокойно говорить. Как с малыми детьми.
— А когда вернется? — не отступал Рогов.
— Часа через два, не раньше. Подумаешь, собаки… Нам людей не на чем искать.
— Да ты хоть знаешь, чьи они? — возмутился Рогов.
— Ну? — Дежурный заинтересовался.
— Егорова! Замначальника штаба ГУВД! Он у вас живет здесь!
Дежурный изменился в лице:
— Чего ж ты сразу не сказал?!
— Он вам устроит!..
— Ладно. На моей поехали.
Детектив подождет. А болонок Егорова поискать — почему бы и нет? Найдешь — благодарность схлопочешь. А не найдешь — будет что рассказать…
— Крокодила я не понимаю, — упрямо повторял Афиногенович, рассматривая в пятый раз африканские фотографии. — Никчемный зверь. Слон — да. Большой. Хобот, всё при всем. Тяжести опять же перетаскивает… Льва уважаю. Рычит. На полтиннике нарисован. А крокодила — нет, не понимаю….
Уже поздним вечером Егоров остался наедине со старшим Соколовым. С потенциальным, так сказать, тестем. Правильно, должен же между ними состояться серьезный мужской разговор.
Егоров очень устал. И в большой степени — от неопределенности. Он так и не понял, с какой стороны ожидать удара.
Они сидели за убранным столом. Женщины навели порядок и удалились. Перед Соколовым стояла пустая уже бутылка, последняя рюмка с водкой и тарелка с закуской. Перед Егоровым — кружка с чаем. Соколов говорил медленно, пьяно, заплетающимся языком. Но по существу.
— Дочь у меня отличная, но не везет ей. Как и тебе. Были у нее знакомые… — Тут Соколов скривился, словно водка кислая оказалась. — Все не то. Ей тепла надо. Как у вас… в Африке.
— Понимаю, дядя Володя, — шепнул Егоров. — Друзья-то у нее есть?..
— Есть на работе, но в основном бабы… Детский сад! Ты ходил в детский сад?
— Меня дома воспитывали, — уклончиво ответил Егоров.
— Во-от! — Соколов поучительно поднял большой палец, не совсем понятно что имея в виду. Взял со стола рюмку. С сожалением глянул на пустую бутылку. Отпил немного, поставил рюмку на место.
— Если у вас сладится, не пожалеешь, — продолжал Соколов. — А хочешь, к нам переезжай? Места хватит. Ей ведь не заграница нужна. А-африка-а… Слушай, а ты и впрямь из Африки?
Егоров насторожился. Но Соколов, похоже, просто удивлялся: надо же — белый человек, русский почти, а из Африки.
— У меня там бизнес, — повторил он. — Не бросишь…
— Бизнес, бизнес, — проворчал Афиногенович. — Вы с этим бизнесом все мужское порастеряете. Сын вон тоже полез, а семью не видит. Одни доллары на уме. Баксы! Я вот всю жизнь сварщиком на Балтийском оттрубил и не жалею. Плохо ли? Корабли строили, детей воспитывали, по путевкам профсоюзным ездили. Ты на Черном море был?