— Лаборатория санитарной дезинфекции…
И тут — наконец! — Соколова ответила.
— Никита, письмо от детсадовской!..
— Ну-ка, ну-ка, — заулыбался Уваров. — И что там наша киска пишет?
— Так, коротко… Благодарит за внимание, просит фото прислать.
— Чье? Котика?
— Поросеночка… — поморщился Виригин. Иногда ему казалось, что Уваров перебирает со стилистикой своих подопечных. — Жениха, конечно.
— Придется подыскать. Попородистей. Есть идеи?
Идей пока не было, но срочно был нужен подставной жених…
Чтобы службист Егоров не услышал будильника — да сроду такого не бывало!
А тут, надо же, проспал. Видимо, от расстройства. Не хватало еще опоздать на работу. Сразу после выговора!
Завтраком придется пренебречь, но болонок — Пусю и Мусю — выгулять нужно. Сами они не умеют двери открывать и в лифте спускаться.
Быстро нацепив стеганые попоны (у Муси была красная, а у Пуси синяя, но они не слишком обижались, если одежку путали), Егоров выскользнул с собаками на улицу. Болонки, чувствуя, что хозяин торопится, довольно быстро справились с утренними делами.
Уже на обратной дороге к ним угрожающе подскочил крупный ротвейлер с неприятно перекошенной физиономией. Болонки завизжали. Ротвейлер не отставал. Его хозяин, мужчина в кожаной куртке и с бритой головой, безразлично стоял на другой стороне тротуара.
— Убери своего пса! — крикнул Егоров.
Хозяин ротвейлера ничего не ответил. Лицо у него было перекошено — точь-в-точь как у собаки. Известно, что эти существа за годы совместной жизни начинают походить на хозяев. Или же хозяева перенимают мимику у своей живности — неважно.
Однако правило это распространялось не на всех. Егоров, например, не был похож на своих болонок.
— Ты что, оглох?! — Егоров крикнул громче.
— Где хочет, там и бегает, — презрительно сплюнул бритоголовый.
— Тогда намордник надень, — возмутился начальник штаба.
— Дома командуй… болонка.
Егоров стал закипать. Конфликт намечался нешуточный.
— Ты как разговариваешь?..
— Да пошел ты… — снова сплюнул бритоголовый.
Ротвейлер к этому моменту, перепугав Мусю и Пусю до полусмерти, перебежал тротуар и угрожающе встал рядом с хозяином.
Егоров посмотрел на часы. В жизни, утверждает Рогов, всегда есть место подвигу. Проучить мерзавца? Или все же успеть на службу — начальство может вызвать с самого утра… Ладно.
— Еще раз такое увижу, без пса останешься, — пригрозил Егоров и потащил болонок в сторону дома. Обернулся и добавил: — Или самому намордник одену.
«Ладно, пудель беременный…» — пробормотал бритоголовый. Вслед кричать не стал — западло. И догонять не стал — тоже время поджимало. Но Егорова он запомнил. И шмакодявок его — тоже.