Мы завезли Франческо в гостиницу, пообещали завтра заехать и помочь ему в уходе сразу за двумя бедолагами — нет, за тремя — Брилле тоже несладко пришлось. Провожая смертельно измотанного Кавальери в его номер, мы столкнулись в коридоре с переводчиком. Тот обрадовался своему работодателю, как родному, стал расспрашивать об отце и Чингьяле, выражать заботу и сочувствие, а также готовность помочь. Но Франческо только что-то бурчал себе под нос без особого вдохновения, отделываясь междометиями и обрывками фраз: "Нормально, спасибо, будем надеяться, завтра узнаем" — и бедный малый сник. Неудивительно: его денежный источник мелел на глазах. Один итальянец сел, другой — слег, а насчет продления контракта никто не заводил и речи. Он метнул в Сонину сторону взгляд, полный сдерживаемой неприязни: знаю, мол, кто тут под меня копает — и пошел восвояси. Мы тоже попрощались и отправились домой.
Перед сном мы с Оськой еще разок полюбовались на портрет Федюни — лицо как лицо, двенадцать на дюжину. Конечно, вряд ли мастерства старушки Жо хватило на то, чтобы достоверно изобразить лицо человека, побывавшего у нее несколько месяцев назад, но хотя бы общее, приблизительное сходство должно обнаружиться? И все-таки надо сознаться: какой-то незнакомый тип. Да, детективы Агаты Кристи, где круг подозреваемых очерчен с самого начала — штука, конечно, хорошая, но к реальности отношения не имеет. Мы вертели ее творение и так, и этак, но толку не добились. Похоже, день прошел зазря.
Глава 10. Эффектный выход официанта
Я ужасно беспокоилась за Франческо. И за остальных тоже. Если Алессандро окочурится, мой мальчик будет очень расстроен. А если несчастного Чингьяле посадят в нашу тюрягу, о деликатесах и эксклюзивных кулинарных рецептах ему придется забыть — и надолго. Мне почти наплевать, виноват Микеле или нет — так жаль Элеонору. Господи, что еще я должна сделать, чтобы помочь всем, и себе в том числе? Надо быстро: а) искать вожделенный документ моего дедули, б) ловить на него маньяка-мстителя, пока он не зарезал бедную Сонечку в ее собственной постели. Страшно-то как, а? Всю жизнь смотрю триллеры, но себя на место главной жертвы никогда не ставила. Впрочем, такого великолепного, непередаваемого, кошмарного чувства, что за спиной у тебя все время кто-то стоит с кувалдой, фильмы дать не могут.
Я снова не могла заснуть: бродила по квартире, баюкая на руках умиротворенного, мурчащего в полный голос Прудона — казалось, внутри кота гудит маленький компрессор, порыкивая и постепенно перегреваясь. А еще говорят, кошки идеально ощущают перепады настроения у своих хозяев! Вот моему толстому дурачине все по барабану: главное, что мамка дома, а остальное ему без разницы. Но уют и тепло, исходящее от круглого тельца, постепенно привели в порядок расстроенные чувства. Потом пришла сонливость, на измученную душу снизошел покой, и я залезла под одеяло. На улице шел дождь, редкие ночные авто, проезжая под моим окном, шуршали как-то особенно мирно, убаюкивая и утешая. Ветер пел в вентиляционной шахте, деревья шелестели листвой — я засыпала.