— Господи!
— Ты лучше скажи, — засуетился Иосиф, отвлекая меня от жутких картин, всплывших в воображении, — Дармобрудер ятаган итальяшкам показывал, небось? С подставочки снимал? Давал подержать?
— Было! — кивнула я, — А ты откуда знаешь?
— Так отпечатки Микеле на лезвии нашли! Если собираешься кого-то убивать, то за рукоятку берешься, если вытираешь рукоять, держишь за гарду — не за клинок же хватать! Можно порезаться здорово. А если так, интереса ради пальчиком потыкать, то можно и в лезвие. Толмачу пришло в голову использовать удобное обстоятельство: кто-то — в данном случае Микеле — оставил отпечатки на будущем орудии убийства. И он спер у адвокатика платок — у замлевшего Чингьяле можно было весь гардероб спереть, он бы и не заметил — пошел на дело, протер именно этим платочком Верину кровь, а потом подложил назад в карман Чингьяле. Все, адвокат на нарах, а он чистенький, будто снега Килиманджаро! Можно лезть в номер к папаше Кавальери и лупить его, сонного, девушкой с веслом!
— С кувшином, — автоматически поправила я.
— Верно говоришь, — хмыкнул Даня, — Умрет папашка Кавальери или нет — бабуся надвое сказала, но документ по-прежнему у тебя. Мститель-вымогатель этого так не оставит, тем более сейчас, когда у вас с Франческо совет да любовь. Алессандро он из игры вывел, теперь очередь за тобой, Софьюшка!
— За… м-мн-ной? — что-то раньше я не замечала, что заикаюсь.
Сейчас они хором начнут меня успокаивать. Ты не бойся! Мы будем рядом! Он тебя не тронет! Так всегда говорят главной жертве триллера. Не хочу-у-у!!!
— Слушайте, — неожиданно твердым голосом объявила я, — Мне все надоело. Не желаю сидеть и дожидаться. Я сейчас же звоню гаду, предлагаю сделку, а вы меня прикрываете с тыла! Если толмач придет, значит, мы правильно догадались! Идет?
Разумеется, они были против. То есть категорически. В милицию, мол, надо сообщить, дождаться подмоги от доблестного Кубытькина и с его помощью вязать мерзавца. А ловушки устраивать — для игр в казаков-разбойников, детский сад, штаны на лямках. Мне стоило огромного труда убедить моих рассвирепевших телохранителей, что никакая милиция не поверит в эту историю — древние сокровища, несанкционированные обыски, два престарелых гомика и томик любовных излияний. Я и сама в нее не очень верю. Даня моментально сориентировался и переменил тактику. Он заявил, что переводчик сперва попросит сказать, в чем содержание того самого бумажного сокровища — и что тогда? Конечно, ответа мерзавец не получит и поймет, что я блефую. Опять все упирается в "местонахождение клада", про которое нигде нет ни намека. Погодите! Дневник! Престо, бамбини, престо! Прыжками!