Ужасно роковое проклятье (Ципоркина) - страница 5

Обладая великолепной долговязой фигуркой и личиком, похожим на райское яблочко, Ирочка сроду не испытывала комплекса толстухи. Ее не волнует, если проклятые фирменные шмотки не подходят по фасону или — для меня это просто мука мученическая — по размеру. Не знаю, что за порочное наслаждение находит Ирка в бессистемном приобретении супермодных тряпок. По мне, они лишь тем и хороши, что продаются на треть или на половину дешевле обычной цены — до 15 июля или до 1 сентября, о чем завлекательно оповещает бирка. Большинство женщин поддерживает мою Артемиду в этом заблуждении. А вот я — унылое исключение из общего правила: не выношу магазинов, терпеть не могу заходить в каждую застекленную от пола до потолка лавку и с упорством маньяка тискать потными руками кофточки-юбочки, если понимаю: денег на их покупку мне не хватит ни сегодня, ни вообще. Но вот что удивительно: Ирка тратит на одежду раза в два меньше, чем я. Все тряпки она покупает заранее, когда в них нет острой нужды, а потому и выбирает их самым придирчивым образом. А я тяну до последнего — и хватаю первую же более ли менее подходящую — где уж тут привередничать! Вот так всегда: интуиция приводит к победе быстрее, чем нудные логические подходы.

И вот Ирка, воплощение женской логики, расцеловала меня и задала привычный вопрос: "Как дела?", а я безрадостно приступила к перечислению своих неурядиц. Тем временем неунывающая моя подруженька присоединилась к распитию алкогольных напитков.

— Слушай, мася, — тараторила Ирка, сооружая коктейль из остатков мартини, — не принимай близко к сердцу! Все образуется! Чтобы что-то получить, надо это оплатить. Ну и пусть итальянцы не согласятся на ваших немытых придурков, зато твой Дармобрудер поймет, что ты его предупредила. Он вернет тебе место зама, а то и вице-президента! Есть вас вице-президент?

— Ага! — мрачно согласилась я, крутя рюмку в пальцах, — Будь он жителем загнивающего Запада! В России любой, по собственной вине обложавшись, не каяться будет, а зло сорвет на подчиненном. Потом он напьется и будет рассказывать, что его подставили. И когда итальянцы повернут нам филейную часть, Дармобрудер падет на грудь Эму. Они хором восплачут и возрыдают, а, отсморкавшись, упрекнут меня в недостатке рвения — тоже хором. После чего с меня снимут премию, а то и кусок зарплаты.

— Ну, перестань! — взмолилась Ирка, тряхнув русой, аккуратно выстриженной стильными клочками, шевелюрой, — Лучше давай развеемся. Поедем…

— По магазинам! — привычно закончила я недоговоренную фразу, — Нет, солнце мое, ехать с тобой по магазинам, да еще в таком податливом состоянии — уголовное преступление. Против моего кошелька. Я вернусь с горой ненужного шмотья, и мой ремонт придется отложить — до всплытия Атлантиды. Лучше будь другом: сходи вниз, в магазин, купи еще винца, а я сварганю ужин. Проведем этот вечер у камина, как две сплетницы-домоседки. Вспомним юность, годы золотые.