Виктор вздохнул с явным облегчением и заулыбался. Наверное, он хотел именно встать и уйти.
– Простите, – тихо ответила официантка. – Чай обычный? У нас есть с жасмином, бергамотом…
– Обычный, – сказала я.
И она ушла.
– Как ты ее осадила! – заметил Виктор, глядя на меня с непонятным выражением. – А ты не так проста, как кажешься!
– Каждый должен выполнять свои обязанности, а не высказывать мнение, которое никого не интересует! – отрезала я. – Понимаю, что ей хочется чаевых, но мы-то тут при чем? Если мы хотим только горячего чая, так предоставьте нам это, а не навязывайте ужин из десяти блюд!
– Так она вроде и не собиралась, – тихо проговорил он.
– Как бы не так! – резко ответила я. – Начала распинаться, какие у них превосходные десерты… Ладно, закрыли тему.
– Какая ты… – задумчиво проговорил он, не сводя с меня глаз.
И я постаралась успокоиться. Сейчас привести себя в состояние равновесия было уже легче. Я научилась переключаться, и злость быстро проходила. И немотивированную агрессию я тоже научилась быстро гасить. Я решила немедленно, не дожидаясь чая, перейти к делу и выяснить, что Виктор от меня хочет.
– Виктор, – серьезно начала я, – давайте поговорим без обиняков! Вы часто мне звоните и даже назначаете встречи. Вы не могли бы внятно объяснить, что происходит? Ваша тетя не доверяет квартиросъемщице? Но я заплатила за два месяца вперед, веду себя тихо, можно у соседей осведомиться, я никого не вожу в квартиру, пьянок-гулянок не устраиваю. Так в чем же дело?
– Катя… – начал он.
Но в этот момент подошла официантка. Она составила с подноса большой фарфоровый чайник, чашки с блюдцами, положила приборы.
– Сахар у нас бесплатно, – все-таки не удержалась она от ехидного замечания.
– За ваше поведение чаевых не получите, – с улыбкой сообщила я ей. – Деньги будут точно по счету и ни копейкой больше. Это понятно?
– Да какие уж тут чаевые с такого-то заказа, – пробормотала она, но ее лицо померкло. – Приятного аппетита!
И официантка удалилась.
– Как ты с ней, – тихо заметил Виктор.
– Перейдем к делу! – оборвала я его.
– Ты мне нравишься, – заявил он.
Я даже вздрогнула и пролила чай на скатерть. Такого поворота событий я не ожидала.
– В смысле? – уточнила я совсем другим тоном, поставила чайник и пристально посмотрела на Виктора.
Он был сильно смущен, не поднимал глаз, мял край скатерти и уже начал краснеть. И мне вдруг стало смешно от нелепости всего происходящего. Взрослый мужчина не мог точно сформулировать мысли, вел себя как закомплексованный инфантильный подросток. Неожиданно я ощутила себя намного взрослее его и мудрее, хотя опыта именно в таких делах у меня не было. Можно сказать, что это было первое признание в моей жизни. Хотя Паша пытался перед отъездом сказать что-то в этом роде, но он прятался за маской парня-друга, своего в доску, поэтому его признания звучали размыто и двояко. Их можно было понять и так, что я нравлюсь ему просто как подруга. Но тут Виктор прямо заявил, что я нравлюсь ему как девушка. А как иначе я могла истолковать его слова?